Жаблевая икра была моментально забыта, а фидошники уставились на окно. Прошло минуты три и корявый коготь, заскорузло, как-то нехорошо так, поскреб стекло и исчез.

— Давайте закроем окно картоном и выпьем! — предложил Ефим.

— Погоди, — поморщился Босс, — что толку, если мы напьемся раньше времени? Надо выяснить. Прибереги водку!

— Да у меня ее полно, — широко махнул рукой Ефим, показывая на сундук в углу. — Я вчера не поленился, сходил. Думаю, если вы приедете, то нам на ночь не хватит, на всех.

— Я тоже привез, — сказал Иван.

— Рулез! — обрадовался Ефим.

— А пиво никто не привез? — спросила Наташа.

— Блин! — выругался Босс, — в багажнике забыли!

— Нет, — сказал Антон, — я его забрал, вон оно в моей сумке. Пиво забывать — сакс.

Он подошел к сумке и стал доставать большие пластмассовые бутылки. Наташа сразу свинтила с одной из них колпачок, и приникла к горлышку. Антон последовал ее примеру. Ефим с Иваном налили себе водки.

Только Босс сидел задумчивый и ничего не пил. Смотрел на окно. И там появилось Нечто.

Нечто прильнуло к стеклу и прижалось к нему губами. Конечно губами назвать эти мерзкие, покрытые струпьями дуги было назвать трудно, но чем же еще назвать… На уши это было непохоже вовсе.

— Рулез, какой, — заметил Антон, а Наташа упала в обморок.

— Ну, блин, — сказал Ефим ища картонку, — говорю надо прикрыть.

Иван подошел к стеклу и всмотрелся в чудовище.

— Действительно, впечатляет.

Нечто задумчиво посмотрело двумя выпученными глазами на Ивана и вдруг стекло заскрипело. Нечто принялось лизать стекло своим фиолетовым языком.

— Эдак оно слижет стекло и до нас доберется, — сказал Босс, — надо баррикадироваться.

Не успел он сказать эту фразу, как стекло выкрошилось и Нечто принялось неторопливо вползать в вагончик. Сначала оно просунуло корявую лапу с когтем, затем гноящуюся коротенькую ногу. Потом стало протискивать струпную голову. Ефим оторвал большой лист картона от стены и приставил его к окну. Нечто противно зашипело, вытесненное листом за пределы вагончика. Ефим плотно прижимал лист, но через несколько секунд зашкрябало, а затем из дыры в картоне показался шершавый язык. Ефим схватил табуретку и прикрыл отверстие ей. Но, через минуту дерево тоже было слизано и язык показался вновь.

— Блин, — закричал Ефим, — думайте скорей! Что это за миф? И как его можно обойти?

Но, потрясенные фидошники ничего не могли придумать, как ни старались.

Наташа открыла глаза и сказала:

— Мы погибнем?

— Конечно, — кивнул ей Антон. — Если не придумаем что за миф лижет стекла!

К отверстию уже приложили снятый с компьютера металлический кожух, но Нечто с равным успехом слизывала и его.

— Излучение! — закричала Наташа. — Излучение любит пробиваться через стекло монитора! Электромагнитное! Надо экранный фильтр!

— Точно! — заорал Антон подбегая к монитору и снимая фильтр.

К отверстию в металле, из которого уже появился всеядный язык чудища, приложили фильтр.

Чудище немного затихло, а потом стало лизать и его. Стекло помутнело, что указывало на деструктивное воздействие языка.

— Китайский он, — сказал Ефим, — да и не верю я в эти стекляшки.

— Я тоже, — поморщился Антон.

— Вот потому, что мы не верим, оно нас и не защищает от монстра! — заявил Босс. — А во что мы верим?

— Кактусы! — закричала Наташа.

— Верно, — усмехнулся Босс, — именно кактусы! Ефим, у тебя там на подоконнике кактус стоит, я не ошибаюсь?

— Кактус не дам, — помрачнел Ефим. — Хоть режьте!

— Как ты можешь, — вскричала Наташа, — мы же погибнем!

— На этом кактусе расписался Билл Гейтс, когда приезжал в наш университет. У меня не было бумаги, не оставалось ничего другого, как схватить с окна нашей аудитории горшок и подсунуть ему, чтоб автограф поставил.

Все подавленно замолчали. Иван тяжело посмотрел на Ефима и сказал, смотря в сторону:

— А я думал ты друг. И фидошник. А ты вот что, автограф у Билли брал, унижался, а еще хаб.

Наташа и Босс смотрели на Ефима с осуждением, впрочем немного сочувствия в их взгляде тоже присутствовало. Антон смотрел с непониманием.

— Ребята, — трагическим голосом сказал Ефим, прижимая скрипевшей фильтр к неутомимому языку Нечто. — Это давно было, молодой я был, глупый. Нас так учили. Вы же знаете, я даже в тетрис только в полуоси играю. Уже пять лет прошло. Блин! Просто этот кактус, так же как и университетский значок воспоминания!