— Просто поразительно, вы так похожи! — словно подслушав мои мысли, повторил их Фишер.

Польщенный, я обнял его за плечи одной рукой, и, глядя с высоты своих двух метров пяти сантиметров, сказал:

— Ну что ж, коллега, пойдемте, осмотрим наш «подарок».

Шагая по слабо освещенным, серебристо матовым коридорам базы я начал просвещать его с азов.

— Когда десять лет назад корабли дальней разведки обнаружили этот астероид, он перевернул все представления о строении вселенной. Тогда это была мировая сенсация номер один. Вы помните эту шумиху в прессе?

Фишер несколько замялся.

— Нет, я ведь был тогда достаточно молод, и к тому же больше увлекался футболом и девочками, чем космосом.

— Вкратце это выглядело так. Когда казалось, что в нашей планетной системе все изучено до последнего дюйма откуда-то из глубин Большого Космоса появляется это: громадный кусок материи размером чуть поменьше нашей Луны. По идее он должен был пронзить нашу систему и умчаться куда-то дальше, но нет! Мы его затормозили и перевели на постоянную орбиту. На это было ухлопано треть мирового бюджета Земли, при торможении использованы ядерные боеголовки, с тех пор Презент несколько фонит. Погибло три корабля и пятнадцать человек экипажа. Кстати, я сам был при этом на «Титании» и успел отчалить с последней шлюпкой за тридцать секунд до взрыва реактора. Но это все давно окупилось. Чем?

— Астрон?

— Да, именно. Чтобы синтезировать на земле десять граммов минерала с такими невероятными свойствами, пришлось потратить десять лет работы целого института, и стоимость целой флотилии таких монстров как наш космический лидер «Энтерпрайз». Представляете, какое изумление охватило всех наших шишкоголовых ученых, когда выяснилось, что к нам летит целый монолит такого вещества. Для создания компьютера 18 поколения, что у вас сейчас на руке нужно три грамма астрона, для машины управляющей всеми системами «Энтерпрайза» — триста. А здесь — я положил ладонь на шероховатую прохладную стенку туннеля, — миллионы тонн кристально чистого астрона.

— Как же он мог возникнуть? — спросил психолог.

Я улыбнулся.

— Это загадка номер один в нашей Галактике. Здесь нет ничего, никаких других примесей, ни каких вкраплений. Это единый самородок, слиток, назовите как хотите, но это так. Более того, ученые пришли к выводу, что это только часть более крупного образования. Прародитель нашего Презента был габаритами поболее Юпитера, но по неизвестным причинам был раздроблен на более мелкие куски.

— И как же это все произошло?

Мы как раз подошли к столовой, и я показал на центральную стену.

— Эта фреска, одна из гипотез происхождения нашего «Подарка».

Пока он разглядывал живопись, я заказал два стандартных обеда, и взял у Вилли, бармена, пару банок пива для поправки еще слегка гудевшей головы.

— Ну, как, впечатляет? — спросил я его, выгружая на столик продукты.

— Да, интересно.

Я уже доедал, а он все ни как не мог оторвать глаз от этой стены. Еще бы! Первые полгода я сам терялся перед буйной фантазией Косты Фалько. На площади более ста квадратных метров была изображена взрывающаяся под напором растяжения двух коллапсов гигантская голубовато-стальная планета. И все это на феерическом фоне звездных скоплений. Глубина пространства ошеломляла, кружила голова.

— Да, бесподобно, — Фишер, наконец, склонился над завтраком.

— Кстати, художник потом попал в психушку, — пояснил я.

— Что вы говорите?!

— Да, после этого он не смог написать ничего более стоящего, запил, и все. Крыша поехала. Одна из первых жертв Презента.

— А сколько всего человек погибло на Презенте?

— Двадцать четыре.

— Ого!

— Еще пятеро сошли с ума, шестеро получили увечья, пятнадцать человек — нервные расстройства. Большинство живущих тут страдают нервной депрессией. Самый жуткий случай был месяц назад, когда после сеанса стереообъемного фильма сразу шесть человек бросились вниз башкой с балкона над главным залом рудника.

— Массовый психоз?

— Похоже. После этого я и попросил прислать на помощь мне психолога. И вот вы здесь.

После завтрака я повел его дальше.

— Это наш стереозал. Вместимость триста человек, практически весь персонал. Надеваешь сенсорный шлем, подключаешься и все как по настоящему. Изображение проецируется сразу со всех сторон. Если боевик, то пули свистят со всех сторон. Вы любите этот вид развлечений?

— Не очень. Потом долго приходишь в себя.

— Это верно, но народу нравится.

Между тем галерея вывела нас на большую площадку огромного зала.

— А это сердце астероида, его рудник. Кстати, и это тот самый балкон.

Фишер глянул вниз, слегка поежился. Я же невозмутимо продолжал, показывая рукой на неуклюжи формы добывающих комбайнов и маленькие фигурки копошащихся кое-где людей.

— Они взламывают породу, а она по твердости не уступает граниту, но взрывать нельзя, ученые опасаются, что по астероиду пойдут трещины и начнется утечка воздуха. Далее по ленте породу подают на валки, дробят и размельчают в порошок, который и отправляют на землю. С помощью астрона мы компьютеризовали все, начиная от детских погремушек, до монстров типа «Би-Джи-86».