В этот вечер Баженова нашла на столе записку: "Если вздумаешь спустись в ресторан. Будут приятные люди. Познакомишься. А что? Не пожалеешь. Нина".

Баженова невесело улыбнулась, разорвала записку, бросила в угол, в проволочную корзинку. Всякому свое. Существует, по-видимому, в жизни и такой идеал. Ресторан. Приятные люди. Международный вагон в пекинском. Отдых на юге. И Нина Ивановна эта вроде бы не из тех, что упорно проводят свой досуг между ресторанами, ОБХСС и прокуратурой. Просто хочется ей взять всю "красоту" жизни, пока она молода. Растрясти за два-три месяца отпуска, положенного северянам, все деньги, накопленные за год. Ну, и случится пошиковать, повеселиться за счет "приятных людей".

Да, так вот и живет человек. И верит, что это самое лучшее. И хочет убедить в этом других. Баженова подсела к столику, достала из сумки маленькое зеркальце, поправила волосы. Трудно дался ей сегодняшний разговор с Львом Ефимовичем: под глаза сразу легли черные круги. А пришла туда свежая, румяная.

Повертела головой. Ничего! Эта маленькая нервная встряска быстро пройдет. А большее - потом - она выдержит. Все, что только в возможностях человека, она выдержит! Сейчас надо лечь и уснуть. А утром в лабораторию и на рентген.

Она перелистала "направления", которые вручил ей Лев Ефимович. Этот суровый, строгий хирург оказался вовсе не таким уж сухим, бессердечным, каким он представился ей вначале. Он почему-то все время называл ее "человеком". Видимо, этим хотел ее ободрить и возвысить, сказать: она, человек, имеет право на самое драгоценное, что от природы положено иметь людям. Пусть она не сомневается в этом своем праве. Спасибо ему за "человека"!..

Что такое шок? Зачем она об этом спросила хирурга? Кто-то ей говорил, что бывает так: совершенно здоровый, крепкий человек, и вдруг умирает от боли. Это называется шоком. Неужели можно умереть на операционном столе только от этого - не выдержав боли?

Фу, о чем она думает!.. Лев Ефимович спросил: "У вас кружится голова?" Да, у нее иногда кружится голова. Но какое это имеет значение? Разве это должно иметь значение!

Послезавтра она улетит домой и скажет Николаю... Но что она ему скажет, когда сама, по существу, не знает еще ничего? И будет знать лишь после стационарного обследования. Сказать Николаю "да" она сможет только в том случае, если "да" прежде ей скажет Лев Ефимович. И скажет это ножом хирурга. Не иначе! Возвратившись сейчас на рейд, надо будет просто попросить отпуск на два месяца. Будто бы съездить "на юг", отдохнуть. Ей полагается отпуск за прошлый и за нынешний год.

Двух месяцев Льву Ефимовичу, наверно, хватит.

На рейде Николай сразу спросит: "Мария?.." Ну что же, ответить так: "По возвращении из отпуска. Мне нужно еще хорошенько подумать". Зачем ему знать о настоящей причине, если этой причины скоро не будет? А если причина останется, тем более зачем ему знать!

Очень хочется есть. Она и крошки не брала в рот с самого утра. Волновалась, боялась разговора с хирургом. Теперь аппетит вернулся, значит, все входит в свою привычную норму.

Хочется музыки. Хочется шумно поговорить. Хочется посмеяться с чувством полного душевного освобождения. Разве Лев Ефимович не сказал ей: "Надежда есть"?

Эх, взять да и пойти в ресторан! К Нине Ивановне, к ее "приятным людям". Выпить вина, посмеяться...

Баженова тихонько и удовлетворенно засмеялась: "Да, да, Мария, ты должна обязательно "выпить"! Поэтому возьми чайник, спустись к титану. Горячий чай - замечательно. А у тебя там, в тумбочке, и от завтрака что-то осталось..."

Она еще раз посмотрелась в зеркало - ничего, "отошла", даже порозовела. Взяла с тумбочки никелированный чайник - никель ей уже не казался холодным и страшным - и приоткрыла дверь.

Отсюда виден был столик с телефоном, близко, всего в пяти шагах. У аппарата сидел мужчина в роговых очках и - привычная картина - сердито стучал по рычагу, пытаясь обратить на себя внимание телефонистки с междугородной станции. Резким рывком он сдернул с переносья очки...

Чайник выпал из рук Баженовой и с грохотом покатился по коридору. У телефона сидел Анатолий...

Очков он раньше не носил. Без очков Баженова сразу узнала его.

Резкий металлический звук заставил Анатолия повернуться. Он прищурился, вздрогнул и, как попало, косо бросив на рычаг телефонную трубку, поднялся.

Баженова быстро прихлопнула дверь. Какая нелепость! Как это могло случиться?..

16

Но в дверь уже стучали. Баженова не успела крикнуть "нет!" - на пороге появился Анатолий. Он держал в правой руке чайник, а левой - поправлял очки.

–  Марочка?! Действительно, ты? Вот встреча! Какими судьбами?