— Я пошла работать в школу потому, что нуждалась в убежище, — резко ответила Элис, — месте, где я могла зализать свои раны… Потому что ты не приходил, и это разрывало мне сердце. Ты не представляешь, что я испытывала. Я не была апатичной; душа моя ныла, но я изо всех сил старалась не показать вида. А сейчас ты опять заставил меня пройти через все это, глубже всадил нож в рану, а сам…

— Элис, прости меня. Я не знал. Откуда я мог знать? Дорогая, пожалуйста, разреши мне…

Но она вырвалась из его рук и побежала по пляжу к ступенькам, ведущим на тротуар. Затем остановилась и повернулась к нему.

— Отдай мой туфли.

— Элис, пожалуйста, послушай. Я…

— Нет. — Она швырнула туфли на землю и яростно сунула в них ноги. — Я испытала муки ада! Все наши неприятности из-за того, что ты не был со мной откровенен, и сейчас ты все скрываешь от меня.

— Но это совсем не так. — Титус поднялся по ступенькам и попытался поймать ее, но она сердито оттолкнула его.

— Отойди! Если ты дотронешься до меня, я закричу.

— Не валяй дурака! Я только хотел, чтобы мы были счастливы и уверены друг в друге, в своей любви.

Он обнял ее за талию, но Элис громко закричала.

Титус чертыхнулся и хотел ладонью прикрыть ей рот, но было поздно — к ним уже бежали люди. Несколько человек схватили Титуса. Он выпустил Элис, повернулся к ним, пытаясь объяснить, в чем дело. Элис воспользовалась этим и убежала, оставив его одного. Пусть выкручивается сам! Она вся кипела от злости, и ей было все равно, будут у него неприятности или нет.

До корабля было далеко, и в любое другое время Элис побоялась бы идти одна так поздно по незнакомому городу, но сейчас она шагала по улице в таком разъяренном состоянии, что мужчины, пожелавшие подойти ближе, тут же отскакивали от нее, как ужаленные. Наконец она добралась до причала, поднялась по трапу, но вместо того, чтобы найти тетю и излить на нее весь свой гнев, стала расхаживать взад и вперед по палубе. Ей хотелось как-то выместить свою ярость, но никого не попадалось, и ей оставалось только ждать, когда вернется Титус.

Пришли Джек и Гэйл и, держась за руки, отправились в бар около бассейна. Там уже собралось много пассажиров. В двенадцать часов Титуса еще не было. Каково же было ее удивление, когда она увидела его в сопровождении двух полицейских. Они не отпускали Титуса до тех пор, пока к ним не спустился руководитель круиза и не поручился за него.

«Так ему и надо!» — подумала Элис и пошла к себе в каюту, решив помучить его хотя бы еще день, а потом простить.

На следующее утро новость об «аресте» Титуса взбудоражила весь корабль. Он пришел к ним еще до завтрака и стал колотить в дверь каюты.

— Боже мой! Кто это? — воскликнула тетушка.

— Титус, — спокойно ответила Элис. — Наверное, он волнуется, не убила ли я тебя за то, что вы устроили сговор за моей спиной?

— О, он рассказал тебе. Значит ли это, что?.. — она выжидательно посмотрела на нее. Титус опять начал колотить в дверь.

— Скажи ему, пожалуйста, чтобы он ушел и оставил меня в покое.

— Ты действительно хочешь, чтобы я ему это сказала?

— Да, — твердо ответила Элис.

Луиза выглянула за дверь и передала ему просьбу Элис, но когда они пошли завтракать, он стоял в коридоре, прислонившись к стене и Сложив на груди руки. Элис прошла, даже не взглянув в его сторону. Титус пошел следом, так как коридор был слишком узким, и идти рядом он не мог. Наклонившись, он сказал Элис на ухо:

— Будь любезна, объясни руководителю круиза, что произошло вчера вечером. Он думает, что я сексуальный маньяк или что-то вроде этого.

— Очень жаль! — отпарировала Элис. Она получала большое удовольствие от этой сцены.

— Ты собираешься сказать ему?

— Нет.

— Ты за это заплатишь, когда мы будем одни, любовь моя, — сказал Титус. В глазах его мелькнул злой огонек.

— Угрозы не могут заставить меня изменить решение. — Но душа Элис пела в ожидании и она решила, что, вероятно, не стоит продлевать кару так надолго.

Около столовой он отстал от них, а Элис с тетушкой направились к столику, за которым уже сидела Гэйл и энергично махала им рукой.

— Вы слышали про Титуса? — спросила она, едва они уселись.

— Да. Это он со мной поссорился. Боюсь, я заставила его одного расхлебывать кашу.

— Я так и думала, — сказала Гэйл без особого интереса, чем очень удивила Элис, которая была уверена, что для Гэйл это событие будет более занятным. Но Гэйл откинулась на спинку стула и сказала:

— Представляешь, вчера вечером, когда я вернулась в свою каюту, то увидела потрясающее кожаное пальто, о котором я тебе рассказывала, то, которое стоит баснословных денег. Джек купил его для меня и отослал на корабль. Ну, разве он не прелесть? — Она нахмурилась. — Ты знаешь, Джек мне действительно нравится. С ним весело, он совсем не зануда. И в нем нет надрыва. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Элис кивнула головой, и Гэйл вздохнула с сожалением.

— Как жаль, что у него нет денег. Мне кажется, с ним я бы чувствовала себя надежно.

Элис ничего не ответила, но после завтрака попыталась отыскать женщину, которая рассказывала, какой Джек превосходный врач.

— Вы знаете миссис Турнбулл? — спросила она, указывая на Гэйл. — Она рассказывала мне о больном родственнике, которому врачи никак не могут поставить правильный диагноз. Я подумала, что, может быть, вы расскажете ей о своей сестре…