–  Я из Кронштадта.

–  Из Кроншта-дта?
– протянул солдат уважительно.
– Из Кронштадта! Как же. Слыхали. Так кронштадтские своих офицеров всех потопили ведь.

–  Не совсем так. Когда началось восстание, матросы убили нескольких особо ненавистных офицеров…

–  Нет, ты ответь, почему ты без погон?
– влез в разговор рыжебородый.

–  Потому что наш Кронштадтский Совет запретил ношение погон. Мы пошли дальше Петроградского Совета, по приказу которого солдаты и офицеры уравнены в правах…

–  Это мы знаем! Теперь все равны…

–  Все, да не все. Кроме того, у нас командные должности- выборные.

Раскольников сделал паузу, заметив, что его слова произвели впечатление. Солдаты стали переглядываться.

–  Что же, к примеру, рядового солдата могут выбрать полковым командиром?

–  Хоть начальником дивизии, если человек способный и достаточно грамотный, чтобы справиться с делом.

–  А не врешь?

Раскольников молча пожал плечами, спрятал револьвер.

–  Этот, с чемоданом, и он кронштадтский? Тоже без погон.

–  Я его не знаю.

–  Что же ты за него заступался? Может, и он из тех, которых того?..

–  Может, да - может, нет. Ни мне, ни вам это не известно. Действовать надо по закону, а не как бог на душу кому положит…

–  По какому закону? Царскому? Царя боле нет.

–  Зачем царскому? Революционному. У революции свои законы.

–  Какие такие законы?

–  Классовые. Основанные на интересах тех классов, которые делают революцию.

–  Вот как ты повернул. Ну когда ты такой грамотный, объясни нам про партии. Что за партии такие есть? Мы ж темные, год тому как сели в окопы, так только теперь и вылезли.

–  Ну какие-то партии вам, наверное, известны? Кадетская партия, например.

–  Про кадетов знаем, эти за буржуев. А то есть какие-то серы…

–  Эсеры?

–  Вот! Это что за зверь такой?

–  Неужели не знаете? Вы же крестьяне. А эсеры называют себя крестьянской партией. Эсеры - партия социалистов-революционеров. Еще их называют народниками…

–  Которые царя убили?

–  То были народовольцы. Партия "Народной воли". Эсеры - их последователи.

Раскольников с интересом присматривался к своим слушателям, судя по всему, не тронутым никакой пропагандой. Было удивительно, что даже эсеровский напор обошел их стороной. Про большевиков и спрашивать было нечего. Впрочем, почему бы и не спросить?

–  Вы мне вот что скажите, - начал он.
– Что вы слышали про большевиков?

–  Это кто такие?.. Не слыхали… Нет, не слыхали…

–  Как не слыхали? Слыхали!
– возразил небольшого роста юркий солдатик с редкой бороденкой, высовываясь из-за русобородого.
– Приезжал к нам комиссар от правительства. Собрали митинг. Он говорил про наступление, надо, значит, наступать на германцев, революция требует. И про этих большевиков, что они главные смутьяны против правительства. За германцев, значит. Ну как вроде германские шпионы.

–  Верно, говорил… Слыхали… Германские шпионы… - согласились все.

–  Вот что я вам на это скажу, - внушительно произнес Раскольников. Тот человек, который это говорил, наврал вам с три короба. Никакие большевики не германские шпионы. Кое-кто называет их так потому, что они против войны. Большевики такие же социалисты, что и эсеры, только в отличие от них они не согласны с Временным правительством, которое продолжает войну… Неужели, кроме того комиссара, никаких агитаторов у вас не было в эти месяцы? И газет вы не читали?

–  Не читали… Где там?.. Богом забытые… Газеты офицерам доставляли, солдату газета не полагается… - уныло подтвердили солдаты.

–  Но вот дошел же до вас приказ Петроградского Совета о равенстве прав солдат и офицеров. Наверное, и комитеты есть в части?

–  Есть, как же!.. Комитеты есть!..
– оживились солдаты, радуясь, что хоть чем-то могут похвастать.
– Комитетчик здеся. Сериков! Иди сюда, Сериков. Давай, выходи!

Передние чуть раздвинулись и между ними выдавился, подталкиваемый сзади, тот безбородый, который несколько минут назад с воплем рвался к Раскольникову, собираясь выкинуть его из вагона. Сейчас он смущенно отводил глаза. Он вовсе не был головорезом, каким показался вначале, вполне приличного вида солдат, с лицом штабного писаря. Но этот солдат мог и убить, сложись иначе обстоятельства.

–  Что я вам могу предложить, - сказал Раскольников.- Если хотите посмотреть на большевиков, приходите сегодня вечером к Финляндскому вокзалу. Сегодня возвращаются из-за границы наши эмигранты, революционеры, скрывавшиеся от царского правительства. С ними вместе едут некоторые руководители большевистской партии. Главный из них - Ульянов-Ленин. Запомните это имя. Ульянов-Ленин. Встречать эмигрантов придут к Финляндскому вокзалу сочувствующие большевикам солдаты и рабочие. Потолкайтесь между ними, послушайте, о чем говорят. Многое прояснится для вас…