– Многие секторы уже заселены, - вдохновенно продолжал тот, - у нас есть меркурианские самокатящиеся шары, кремнийорганические венерианские стратозавры, хозяева заоблачной цивилизации там, матеноиды Марса, прозрачники Сатурна и Титана, метаноаммиачные кристаллоиды Нептуна... Но сектор Земли, самый обширный в виду обилия жизни на вашей планете и разнообразия ее разумных проявлений, нами еще далеко не укомплектован. Я чувствую, что заинтересовал вас, Михаил Терентьевич, поэтому не буду ходить вокруг да около: полетели, а?..
– Александр Александрович пленительно улыбнулся, протянул к врачу руки, в голосе появились искусительные коммивояжерские интонации.
– Рослый, хорошо сложенный самец с интеллектом, производительного возраста... да вы будете украшением вивария!

3.

Михаила Терентьевича настолько увлекла речь пациоента, что он не сразу заметил, что уже тот в е д е т. Понял, спохватился, обеспокоился: ведет - и напористо, возбужденно. Так и к действиям перейти может. Не вызвать ли санитаров? Он потрогал кнопку, встроенную над ящиком стола. Но решил повременить.

– Заманчиво, конечно, - сказал он, - и для меня это большая честь: представлять там у вас нашу цивилизацию... кхе-гм! Но у меня здесь тоже определенное положение, круг обязанностей, связи - как быть с этим?

– Ах, Михаил Терентьевич, о чем вы говорите!
– проникновенно воскликнул Александр Алескандрович.
– Видное положение в в а ш е м мирке, тесном гетто связей, забот и потребительских интересов - нашли о чем жалеть! А если вы о вознаграждении, то разве может быть для разумного существа награда более высокая, чем служение дальнейшему развитию интеллектуальной жизни Солнечной системы, а тем и общему Разуму Вселенной!.. Кроме того стоит иметь в виду, что после кончины ваше тело может пойти на муляж. Или даже, если заслужите, из него набьют чучело и поставят на пьедестал - для экскурсантов. У вас на Земле, как я знаю, этого удостаивается далеко не всякий!
– "пришелец" назидательно поднял палец.

"Нет, все-таки пора вызывать," - решил врач и незаметно нажал кнопку.

– Нуу... что ж, в общем-то я согласен, убедили...
– тянул он время в ожидании санитаров.
– Но, Александр Александрович, насколько я понял, вам нужен не один и не двое, а много... э-э... разных представителей нашего мира?

– Да, конечно!

– Вот и пообщайтесь здесь с другими. Изложите им свои намерения, как мне, перспективы, все такое... Может, кто-то еще согласится. Кстати, вы стихи не пишете?

– Стихи?.. А, ритмические рифмованные высказывания! Нет, зачем мне это!
– Пациент пожал широкими плечами.

– Жаль.

Михаил Терентьевич собирал материал по теме "Творчество душевнобольных", рассчитывал сделать диссертацию.

4.

Широко распахнулась дверь, в кабинет вошли два санитара: дядя Боря повыше - и дядя Яша, пониже, но очень плотный. Оба в халатах и шапочках, надвинутых на брови; через руку дяди Яши была перекинута спецодежда для пациента из толстого полотна и с длинными рукавами; дядя Боря держал моток веревки.

– Вызывали?

– Да. Тут вот нас посетил товарищ с Юпитера, - сказал врач.

Александр Александрович легко развернулся с креслом, снизу вверх оценивающе оглядел вошедших; поморщился:

– Не-ет, Михаил Терентьевич, что вы... этих!? С такими лицами! Вас ведь должно заботить, чтобы Земля была представлена наилучшим образом. Впрочем, как хотите. Действительно, можно показать и разные ступени развития... Ну как, парни, - зычно обратился он к санитарам, - согласны полете ть со мной на Юпитер? Похряем, а?
– В интонациях чувствовалось, что он не будет огорчен и отказом.

– А што ж... можно, - миролюбиво молвил дядя Боря.
– На Юпитер так на Юпитер. Мы на все согласны.

– Чем больше согласия, тем меньше работы, - степенно добавил дядя Яша. Вопросительно взглянул на врача.
– А в какую палату поместим... до стартато?

– Да я вот думаю...
– отозвался Михаил Терентьевич; обратился к пациенту.
– Видите, Александр Александрович, еще двое готовы. Теперь мы отведем вас в палату... в помещение, где вы сможете продолжить вербовку. Там точно окажутся желающие, всенепременно. Только сначала вам придется переодеться в нашу одежду, так у нас принято... принять ванну, пройти некоторые процедуры. И все будет хорошо.

5.

В кабинет вошла чуть запыхавшаяся старшая сестра Жанна Борисовна; ей тоже полагалось быть здесь по тревожному звонку, но где-то замешкалась. Жанна Борисовна была в последнем, сорокалетнем расцвете женской красы: накрахмаленный халат хорошо облегал выразительную фигуру, волосы искусственного стального цвета были уложены бутоном, округлое лицо почти совершенно без морщин; не совсем удачный нос сапожком маскировали очки в тонкой золотой оправе. В руке она держала крышку стерилизатора с шприцом и ампулами.