— Давайте спросим Поля, — предложила Хосико. — В конце концов, мы выполняем те рекомендации, которые получили на Земле — от земных психологов и земных учителей. Вполне возможно, что они ошибаются и преувеличивают вероятность шока и паники. Поль — царь и бог Пандоры и наверняка знает или чувствует больше.

Царь и бог вздохнул.

— Нужно прояснить ситуацию, — сказал Поль, — Всем нам нужно просто поговорить. Никто не заставляет вас открывать мрачные тайны, но никто не может запретить поговорить с людьми напрямую, ответить на их вопросы…

— Я боюсь, — честно признался Мбога, Тора-охотник, обладатель самого большого и меткого карабина во всей Периферии. — Я боюсь, что нас захлестнет волна некомпетентности, я боюсь, что меня окружит толпа матерей и учителей с детьми и будет требовать немедленной отправки на Землю во имя гуманизма. А я не могу никого отправить на Землю. Не имею права. Я не знаю, кто важнее — маленький поселок Периферии или огромная Планета. Поэтому приходится отключать душу и милосердие и основываться на чистой математике, которая во все времена утверждала, что сто — это гораздо меньше, чем сто миллиардов. Несоизмеримо меньше. Мне нет нужды объяснять уважаемому Леониду Андреевичу и уважаемому Полю, что такое — угроза прорыва биоблокады. Но как мне объяснить это пятилетнему мальчику? Как это объяснить его Учителю? Его маме?

— Они поймут, — зло ответил Поль. — Не надо принимать нас за детей, только за детей. У нас нет вашего опыта, но и здесь, на Пандоре, мы многое повидали… Так что мы поймем, уверяю вас.

Мбога внезапно успокоился. Он откинулся на спинку стула, подставил под локоть дуло карабина и упер ладошку в щеку, задумчиво разглядывая бледного Поля.

— Поль прав, — сказал Леонид Андреевич, — он просто чудовищно не прав, но именно поэтому он прав.

— Почему я не прав? И почему я прав?

— Поль, вы еще очень и очень… горячи. У вас еще мало опыта и, ради бога извините, Поль, очень мало воображения, — тихо, чуть ли не шепотом говорил Горбовский. — Для вас сто человек, двести человек — это вполне понятные и воображаемые понятия. Вы их всех знаете в лицо, со всеми знакомы. Сто миллиардов — для вас это слишком абстрактно. Нельзя вообразить сто миллиардов индивидуальностей, сто миллиардов талантов, сто миллиардов людей. Как любой человек, вы осведомлены об их существовании, но пока это только число в справочнике по демографии. А для меня это не число. Уже. И для доктора Мбоги — не число. И для Хосико-сан. Бремя ответственности за них может оправдать любую жертву. И вот в этом мы не правы. Здесь правы вы, Поль. Без ста человек на Пандоре не будет ста миллиардов на Земле. Их будет сто миллиардов минус сто. А это намного меньше. Намного. Может, это уже и не будет человечество? Я не знаю.

— Тогда решено, — сказала Хосико. — Где устроим общий сбор?

Детей было решено не приглашать. Они остались в своем интернате под присмотром учителей. Конференц-зал, помещавшийся на первом ярусе административного комплекса, был велик, но не был приспособлен для одновременного размещения почти всего населения Базы. Поэтому стулья вынесли и расселись прямо на полу. Горбовский, Мбога, Фуками, Робинзон и Гнедых собрались около возвышения с микрофоном и определили порядок выступлений. Первым должен был выступить Мбога. Маленький доктор кивнул и взобрался на сцену. Гул множества голосов стих, и Мбога слегка прокашлялся, прочищая горло и проверяя акустику.

— Я — Тора Мбога, Председатель Комиссии по Контактам, и в настоящее время возглавляю на Пандоре комиссию по расследованию инцидента, возможно, связанного с прорывом биоблокады. Не буду сгущать краски, но имеется потенциальная угроза инфицирования и распространения инфекции по всей обитаемой части космоса. Мировым Советом было принято решение о закрытии Пандоры и объявлении временного карантина на планете. Наша комиссия сейчас проводит всестороннее исследование, но пока не может ни подтвердить, ни опровергнуть имеющиеся опасения.

— О какого рода инфекции идет речь? — спросил Вадим Сартаков. — Мы регулярно проводим вакцинацию — я имею в виду егерей. Поэтому из леса мы вряд ли что могли занести на Базу.

Люди заволновались. Особенно возмущались егеря, которых сразу можно было выделить из пестрой толпы по комбинезонам цвета хаки и испачканным маскировочной краской лицам. Откуда инфекция? Из леса, вестимо… У нас биоблокада выше неба, на заду места не найдешь для инъекции. Ни за что не поверю. А помнишь, Курода, ты видел русалок? Ну и что? У тебя биоблокада тогда истекла. А сколько таких случаев еще было? Вот и подцепил какой-нибудь вирус… У нас Марта на посту. Марта, Марта, ты где? Отзовись! Ты-то почему молчишь? Да не трогай ты женщину! Она не женщина, она эпидемиолог… Ну, ее тоже нельзя обвинять — после УНБЛАФ заниматься эпидемиями — это все равно что составлять астрологический прогноз. Что-то крутит Мбога… А что теперь с нами будет? А какие симптомы болезни? Неудержимый словесный понос. Ну, Ларни, тогда ты ее еще при рождении подцепил…

Мбога подождал, пока страсти немного поулягутся, и поднял руку, прося тишины.

— Постараюсь ответить на стихийно возникшие вопросы. Источник заражения — лес. Биоблокада здесь не помогает. Симптомы… Пока мы не знаем симптомов. Знаем только последствия, но я уклонюсь от их описания.

— Летальные? — выкрикнул кто-то.

— Нет, не летальные, — успокоил Мбога.

— Почему не действует УНБЛАФ? — спросил Ларни.

— Потому что именно в УНБЛАФ вся проблема.

Зал замер.

— Источником возможного заражения является новый штамм так называемой “бактерии жизни”, входящей в прививочный комплекс УНБЛАФ, — сказал Мбога. — То, что нас защищает, и стало потенциальным очагом опасности. Мы еще не знаем в точности — что именно произошло и что именно происходит. Но в одном уверены — причина в бактерии жизни.

— Сколько заболевших? — спросила Марта.

— Один, — ответила Хосико, — пока один.

— Но кто? Ко мне ни с чем серьезнее простуды никогда не обращались!

— По определенным причинам я не хотел бы называть его имя, — сказал Мбога. — Но он не турист, а сотрудник Базы. Вернее, был им. Некоторое время тому назад. Сошлюсь в своем нежелании раскрывать тайну личности… Тайна личности.

— Что теперь будет с нами? — и это был вопрос вопросов, ответ на который не знал даже доктор Мбога. Да разве бывают ответы на подобные вопросы?!