– Да...
– Матвей широко зевнул.
– Что-то знакомое, а что - не пойму. Может, все-таки Ленин? Ты взгляни на имя.

– Имени нет, поскольку нет обложки, - Южин покрутил в руках книгу. А по-моему, умный дядька писал.

– На бумаге оно всегда по-умному выходит. Ты в жизни ум прояви!..

– Точно. У меня вот бабка тоже умная была, утром молилась, перед сном чего-то шептала, а спорить со мной боялась. Знала, что переспорю. И всю жизнь зарабатывала какие-то крохи.

Сергей мечтательно забросил руки за голову, протяжно зевнул.

– Был у меня поп знакомый. Пил так, что завидно становилось. На "Волге" разъезжал, книги галиматьей называл. Я, - говорит, - Бога нутром чую и вас, подлецов, этому обучу!..

– Так что? Читать дальше или нет?
– не дождавшись ответа, Южин продолжил: - "...Верно, что опасно преподносить религию с детства, лишая навсегда любопытства, загадочное объясняя сомнительным. Религия состояние не разума, но духа. Без предварительного вызревания не будет и свободного выбора, который делается лишь по достижении зрелого возраста"...

– Зрелый возраст - это, значит, когда? Когда в армию гонят или когда жениться можно?

– Когда паспорт выдают.

– А если, к примеру, в четырнадцать обвенчаться с какой-нибудь? Я слышал - разрешают. В порядке исключения. Отличникам там разным, комсомольцам. Так они что? Тоже, значит, зрелыми становятся?

– Раз без паспорта, значит, нет.

– Так мне читать или не читать?

– Не надо, Вань. Голову кружит. Лучше поедим... А? Никто не против? Устроим ленч номер два. Или ланч, не знаю, как правильно...

– Это всегда пожалуйста! Ужин или там ленч - не важно. Если дожидаться, когда сядет солнце, сдохнуть можно. А желудок - орган святой, на него наступать нельзя.

Константин, морщась, сел, несвежими глазами оглядел сверкающую под солнцем крышу.

– Между прочим, орлы, пище скоро конец. Так что опять требуются добровольцы.

– Уж на эту надобность добровольцы всегда найдутся!
– Матвей с готовностью поднялся.
– Кто со мной, братцы-проглоты? Фуражиров надобно трое.

Южин отложил книжку, вскинул руку.

– Чур, я!

– А нога твоя как?
– строго поинтересовался сержант.

– Могу сплясать, если хочешь.

– Ладно, годишься. Кто еще, господа офицеры?

Какое-то время господа офицеры скромно помалкивали. Наконец со вздохом перевалился на спину Сергей.

– Не о том мы думаем. Ох, не о том!.. Как говорится, не хлебом единым...

– Знаем мы твой хлеб, - Матвей хмыкнул.

– А что? Вот сейчас бы сюда Лизу-Лизоньку из нашей библиотеки. Разве плохо было бы?

– Ага, а она тебя пяточкой бы придавила, и всех делов.

– И пусть. Я не против. Хоть пяточкой, хоть каким другим местом.

– Только что от тебя тогда останется?

Чибрин захрюкал, явственно представив неосторожную встречу Марецкого и библиотекарши.

– И ничего-то вы в этих делах не понимаете!
– Сергей лениво поднялся.
– Сколько мы уже здесь? Почитай, неделю. И ни одной женщины кругом. Катастрофа! Драма и трагедия!..

Матвей уже взваливал на загривок катушку трофейных ниток. Южин вытянул из вертолета за ремни пару автоматов.

– И осторожнее там!
– напутствовал Константин.
– Знаю вас, оглоедов!

– А знаешь - помалкивай!
– нагловато откликнулся Сергей.

– Разговорчики!..

– Давай, давай, командуй. Поглядим потом, кто останется без второго и третьего.

– Совсем распустились, - Константин вздохнул.

Глядя на удаляющихся фуражиров, капитан Чибрин придвинулся к нему.

– Поговорить надо, майор.

– Раз надо, значит надо. Говори.

Капитан начал издалека, рассеянно взял в руки книгу, отложенную Ваней Южиным.

– Откуда такое чудо взялось?

– Спроси что полегче. Должно быть, Серега притащил. Библиотеки на вертолете не полагается. Разве что пара каких-нибудь уставов... А его подружка вечно ему какую-нибудь ерундовину в сумку засовывала. Не всегда же в небе патрулируешь. Иной раз на базе торчать подолгу приходится ждать очередной дозаправки или команды сверху. Вот Серега и читал от скуки.

– Что-то не то ему на этот раз дали.

– Да уж...
– Константин снова вздохнул.

– Ладно. Без книг, так без книг, хотя и жаль... А я вот что хотел сказать, майор. Придумать надо бы что-то. Безделье до добра не доводит. Спим, загораем, глаза трем. Серега твой за женщинами подглядывает в бинокль, Матвей трофеями начал увлекаться - вместе с продуктами булавки какие-то прет, пуговицы. На кой ляд они, спрашивается, ему? Вчера копейку медную приволок.