– Так было написано на грифельной доске у вахтенного, того самого, которого презирает наша Пуппи.

– Ты, брат, схлопочешь у меня "Куин Мэри"... Сию же минуту слезь с саквояжа, - сказал отец. Он повернулся к Тедди.
– А ну, слезай! Сходил бы лучше постригся, что ли.

Он опять посмотрел жене в затылок.

Черт знает что, переросток какой-то.

У меня денег нету, - возразил Тедди. Он покрепче взялся за край иллюминатора и положил подбородок на пальцы.
– Мама, помнишь человека, который ест за соседним столом. Не тот, худющий, а другой, за тем же столиком. Там, где наш официант ставит поднос.

– Мм-ммм, - отозвалась миссис Макардль.
– Тедди. Солнышко. Дай маме поспать хоть пять минут. Будь паинькой.

– Погоди. Это интересно, - сказал Тедди, не поднимая подбородка и не сводя глаз с океана.
– Он был в гимнастическом зале, когда Свен меня взвешивал. Он подошел ко мне и заговорил. Оказывается, он слышал мою последнюю запись. Не апрельскую. Майскую. Перед самым отъездом в Европу он был на одном вечере в Бостоне, и кто-то из гостей знал кого-то - он не сказал, кого - из лей-деккеровской группы, которая меня тестировала, - так вот, они достали мою последнюю запись и прокрутили ее на этом вечере. А тот человек сразу заинтересовался. Он друг профессора Бабкока. Видно, он и сам преподает. Он сказал, что провел все лето в Дублине, в Тринити колледж.

– Вот как?
– сказала миссис Макардль.
– Они крутили ее на вечере?

Она полусонно смотрела на ноги Тедди.

Как будто так, - ответил Тедди.
– Я стою на весах, а он Свену рассказывает про меня. Было довольно неловко.

А что тут неловкого?

Тедди помедлил.

– Я сказал довольно неловко. Я уточнил свое ощущение.

– Я, брат, тебя сейчас т а к уточню, если ты к чертовой матери не слезешь с саквояжа, - сказал мистер Макардль. Он только что прикурил новую сигарету.
– Считаю до трех. Раз... черт подери... Два...

– Который час?
– спросила вдруг миссис Макардль, дядя на ноги Тедди.
– Разве вам с Пуппи не идти на плавание в десять тридцать?
– Успеем, сказал Тедди.
– Ш л е п. Неожиданно он весь высунулся в иллюминатор, а потом обернулся в каюту и доложил:

– Кто-то сейчас выбросил целое ведро апельсинных очистков из окошка.

Из окошка... Из окошка, - ядовито протянул мистер Макардль, стряхивая пепел.
– Из иллюминатора, братец, из иллюминатора.

Он взглянул на жену.

– Позвони в Бостон. Скорей свяжись с лейдеккеровской группой.

– Подумать только, какие мы остроумные, - сказала миссис Макардль. Чего ты стараешься? Тедди опять высунулся.

– Красиво плывут.
– сказал он не оборачиваясь.
– Интересно...

Тедди! Последний раз тебе говорю, а там...

Интересно не то, что они плывут, - продолжал Тедди.
– Интересно, что я вообще знаю об их существовании. Если б я их не видел, то не знал бы, что они тут, а если б не знал, то даже не мог бы сказать, что они существуют. Вот вам удачный, я бы даже сказал, блестящий пример того как...

– Тедди, - прервала его рассуждения миссис Макардль, даже не шевельнувшись под простыней.
– Иди поищи Пуппи. Где она? Нельзя, чтобы после вчерашнего перегрева она опять жарилась на солнце.

– Она надежно защищена. Я заставил ее надеть комбинезон, - сказал Тедди.
– А они уже начали тонуть... Скоро они будут плавать только в моем сознании. Интересно - ведь если разобраться, именно в моем сознании они и начали плавать. Если бы, скажем, я здесь не стоял или если бы кто-нибудь сейчас зашел сюда и взял бы да и снес мне голову, пока я...

Где же Пупсик?
– спросила миссис Макардль.
– Тедди, посмотри на маму.

Тедди повернулся и посмотрел на мать.

– Что?
– спросил он.

– Где Пупсик? Не хватало, чтобы она опять вертелась между шезлонгов и всем мешала. Вдруг этот ужасный человек...

Не волнуйся. Я дал ей фотокамеру.

Мистер Макардль так и подскочил.

– Ты дал ей камеру!
– воскликнул он.
– Совсем спятил? Мою "лейку", черт подери! Не позволю я шестилетней девчонке разгуливать по всему...

– Я показал ей, как держать камеру, чтобы не уронить, - сказал Тедди.
– И пленку я, конечно, вынул.

– Тедди! Чтобы камера была здесь. Слышишь? Сию же минуту слезь с саквояжа, и чтобы через пять минут камера лежала в каюте. Не то на свете станет одним вундеркиндом меньше. Ты меня понял?

Тедди медленно повернулся и сошел с саквояжа. Потом он нагнулся и начал завязывать шнурок на левом полукеде-отец, опершись на локоть, безотрывно следил за ним, точно монитор.

– Передай Пуппи, что я ее жду, - сказала миссис Макардль.
– И поцелуй маму.