презрительно оглядел разложенные тетради - "Поздравь! Я уже студент!" Сергей не понял, Костя

пояснил, и Сергею сразу расхотелось читать много раз читанные-перечитанные конспекты по физике, и они вдвоем потащились разыскивать место для купания. Бродить пришлось долго, в конце концов место нашлось на самой оконечности Кировского стадиона, которую омывал холодный, мощный поток Невы.

На экзаменах в институт Сергей узнал своих из школы (их, наверное, можно было встретить в любом

ВУЗе) - они запросто подошли друг к другу, обсудили уровень подготовки всех прочих с чувством глубокого превосходства, осторожно отозвались обо всех факультетах, кивнули друг другу с уверенностью, что не раз еще встретятся.

12-го августа Сергей с семьей переехали окончательно. До этой даты отправлялись небольшими

партиями посуда, книги, часть мебели. Два раза отец с Сергеем ездили в Павловск и на обратном

пути заезжали к "себе" помыться в "своем" душе. Двенадцатого все, что еще оставалось (а не мало !) было вытащено, и им был забит грузовик. И до

поздней ночи все таскали вещи на восьмой этаж помимо лифта, зиявшего гулким колодцем. На следующий же день был экзамен по устной математике. Погода сменилась в одну ночь - жара сгинула , и с утра начал поливать беспросветно-привычный моросящий дождь. Эта тоскливая смена повлияла на Сергея, которому к тому же пришлось встать на два (!) часа раньше,

и на экзамене он получил четверку. Расстроился Сергей больше не от четверки, как от замечания молодого крепыша-преподаватели, протянувшего с сомнением : "...Эту тонкость вы не поняли, молодой человек!.." Впрочем, четверка уже ни на что не повлияла - в институт Сергей поступил.

Разочарования от института наступили сразу же. Во-первых группу Сергея не взяли в сентябрьский колхоз, как он надеялся, а оставили в городе и

раскидали по институтским службам - на склад, к

сантехникам, на общие работы типа поднять, донести, бросить...

Спустя две недели Сергей таки оказался в

колхозе под Любанью - холодный барак: только холодная вода; продуваемый туалет; заморозки до полудня ; ветер, забиравшийся под ватник со спины.

И первое знакомство с социалистическим соревнованием - днем монотонная резка морковки : "стандарт - нестандарт", в темноте, перед окончательным подсчетом сделанного бригадой, перетаскивание ящиков с уже учтенных полос, но не слишком - чтобы не выбиваться в передовики. В эти ночные рейды Сергея брали всегда, из-за его силы, но анекдотичность вылазок доводила его

до истерического смеха и мурашек по спине от веселья. В конце страды добрая половина поля была пустой.

Сергей держался особняком - все-таки выпускник матшколы, спортсмен, и презирал служивших в армии с их разговорами о бабах, рассказами о нравах их командиров. Один из "старичков" как-то послал Сергея сбегать за сигаретами и, увидев недоумение на его лице ("Не понял !?") направил свои шаги, чтобы Сергей был попроворнее. За что был извалян Сергеем в грязи

тут же, при всех. "Старички" не решились вмешаться и попросту отстали от Сергея.

Вторым большим разочарованием стало известие о том, что первый курс будет учиться во вторую смену, с половины второго до восьми вечера. Сергей не любил рано вставать, валялся до десять-одиннадцати, домашние задания делал наспех,

иногда в перерывах между лекциями, но заряда, сообщенного ему суровым воспитанием в школе, хватило на два года.

С первого же дня учебы Сергей продолжил заниматься спортом - сначала самбо, потом сходил как-то на тренировку по вольной борьбе, зачет по которой требовалось сдать перед сессией. Тренер, маленький Ермакович, вцепился в Сергея, буквально приказал перейти в сборную института и

серьезно занялся с ним.

Cо второго семестра до начала третьего курса Сергей ходил на вольную борьбу, беспрестанно торчал на сборах по два-три месяца, сессию сдавал досрочно, зачеты ему ставили после нашептываний замдекана по спортивной работе завкафедрой по физкультуре же. Иногда сессию ему

продлевали и всегда исправно платили повышенную

стипендию (как отличнику), а зачастую после соревнований выписывали изрядную премию (до ста рублей). Сергей вставал ни свет ни заря, никогда не делал зарядку, тянул вечно болевшие мышцы и ехал, как на работу, на тренировку. Вечером он валился с ног, спал без снов и на следующее утро повторял весь процесс, и на следующее утро после следующего... За пару недель до экзаменов он начинал бегать по институту, "забивать" конспекты у девчонок, аккуратно посещавших лекции. С общими предметами было просто преподаватели безразлично относились

к числу слушателей, но самые проблемы возникали

только на одной кафедре, потому что причины их

были связаны с подрывом основ самой дисциплинированной Дисциплины ! Ни одно построение не обходилось без рапорта об отсутствовавших и при произнесении фамилии Сергея повисала зловещая

тишина. Сергея хотел видеть каждый очередной СИПовик ( Специальная Инженерная Подготовка, а в жизни - заурядная военная кафедра, забитая несколькими десятками уютно служивших офицеров от

старлея до капитана первого ранга). Рапорт о неполном присутствии передавался непосредственному начальнику проводившего занятия, и, в конце концов, все рапорта сошлись к начальнику (а не какому-то там заву) кафедры малорослому кривоногому капразу Мозгалевскому. Он, как передавали Сергею одногруппники, высочайше присутствовал при одном из разводов на 'работы',