Что ему потребуется? Ну, тряпка эта специальная, которой пыль собирают. Вроде, у Кристины в шкафчике этих тряпок с запасом лежит. Еще какое-нибудь моющее средство, чтобы полы протереть. Мусорные пакеты. Да и все, собственно говоря!

Через полчаса Лесничий уже наводил лоск в квартире своей подруги, и на душе его было легко и радостно. Уборка заняла несколько часов, но теперь Кристине придраться было точно не к чему. Иван даже с ее коллекции кукол пыль смахнул. Оригинальным, надо сказать, образом: пришлось каждую куклу снимать с полки, сильно дуть на нее, не забыв закрыть глаза, чтоб пылинки не залетели, потом протирать место, на котором она сидела, и ставить обратно. Чтобы в квартире не пахло нежилым духом, Иван хорошенько проветрил ее и лишний раз возблагодарил небо за то, что Кристина не увлекалась разведением цветов. Иначе бы точно все передохли. Летом их вроде каждый день поливать надо, насколько он помнит наставления сестрицы Ольги. Та на этих горшочках со всякими кустиками и цветочками просто помешана. Они ей, видишь ли, творить помогают, источник вдохновения и отдых для души. Кристе этого точно не надо. Она все изнутри черпает.

Покончив с уборкой, Лесничий протопал на кухню и заварил себе ароматного китайского чая со специальными добавками, к которому в последнее время пристрастилась Кристина. Он не любил этот напиток так, как она, но этот терпкий вкус на губах, а особенно осознание того, что он сейчас в ее квартире пьет ее любимый чай из ее чашки, почему-то придавало Ивану уверенности в том, что они не расстанутся, и он еще не раз будет сидеть на этой кухне так, как сегодня. Все будет хорошо. Все будет просто великолепно.

Закончив пить чай, Иван помыл за собой посуду, в последний раз огляделся, не забыл ли чего? — и отправился домой. Ему было легко и радостно. Может быть, впервые за последний месяц.

Олег бесцельно тыкал пальцем в дистанционный пульт, перескакивая с одной программы на другую. Ничего нормального по телеку не шло, но выключить его — тоже был не вариант. Оставаться наедине с собой Ликвидатор просто категорически не желал. Ему было так тоскливо и погано, что не передать. И вроде как причин особых для такого упаднического настроения нет, а вот, поди ж ты!

На работе новый начальник появился. Учредители своего человека поставили. Вроде ничего мужик, а какой-то он мелкий, въедливый! «А почему вы делаете это так?» «А не лучше ли было бы применить этот метод?» Не все ли ему равно, как и что, если дело идет! Да, может, фирма и не бешеными темпами развивается, не с такой скоростью, как хотелось бы учредителям, но это не значит, что каждый фрукт будет указывать ему, кто здесь уже пятый год пашет, как работать надо!

В принципе, новый начальник в плохом настроении Ликвидатора был повинен лишь отчасти. Просто сегодня он поймал себя на мысли, но вот прошла очередная неделя, а она для него ничего не значила. Целая неделя прошла в пустоту, в никуда. Он что-то делал, куда-то ездил, а при этом в его жизни ничего не отложилось, ничего не осталось. И дни друг от друга ничем не отличались, как близнецы братья. Утром подъем, завтрак на скорую руку. Дорога на работу. Работа, перемежаемая перекурами и болтовней с коллегами на не единожды обсужденные темы. Бесцельные бродилки по Интернету. Изредка звонки и переговоры. Потом дорога домой. Насилие над собой в попытке приготовить съедобный ужин и не отбить при этом аппетит. Телевизор. Сон. Ни одного праздника, ни одного события! Блин, так и вся жизнь пройти может! А он и не заметит…

С сыном уже вторую неделю не виделся. Сначала у Саньки простуда была. Потом время никак не совпадало: когда было удобно Нине Михайловне, было совершенно не удобно ему. А в результате полмесяца порознь. И это тогда, когда Санька стал расти не по дням, а по часам! Он так сына скоро не узнает! Санька уже по дому носится, как лосенок. Нина Михайловна смеется, говорит, такой неуклюжий — пока добежит, куда хочет, обязательно пару раз навернется. Но не плачет, а встает и дальше бежит. Такой вот упорный. А ходить, как ни странно, у него пока не очень получается. Только бегать. Вот так!

Олег потянулся и взял со стола последние фотографии Саньки. Специально свой фотоаппарат теще отдал, чтобы она ему сына снимала. Она и старается. Фотограф из нее, конечно, не профессиональный, да и понятно, зато все снимки с большой любовью сделаны. Видно, что старалась внука как можно поинтереснее запечатлеть. Вот он чего-то из шкафа вытаскивает. Воспользовался тем, что мама забыла его запереть, а может быть, и сам открыл — дело-то нехитрое! Вот голову полотенцем обернул на манер тюрбана. Копирует, как бабушка из ванной выходит. А тут мордашка в твороге измазана, буянил — пытался от завтрака отвертеться.

Ликвидатор отложил фотографии в сторону и потянулся в сторону газеты с программой телепередач (ну а вдруг все же повезет? Найдется что-нибудь пристойное?), как зазвонил телефон.

— Алло, Олег, это Нина Михайловна!

— Да, здравствуйте! Ну, как там насчет с Санькой погулять? А то соскучился уже — сил нет.

— Думаю, что завтра получится. Но я тебе на самом деле не столько из-за Саньки звоню.

— А что такое?

— Что ты думаешь относительно встречи с Леной?

— А зачем? Опять выслушивать, какая я сволочь? Спасибо, уже достаточно наслушался.

— Обещаю, Лена этого больше тебе не скажет! Я лично с ней говорила на эту тему и не один раз, и по-моему, смогла убедить в том, что ваш конфликт надо решать как можно быстрее и мирными средствами. Она почти успокоилась и больше не вопит направо-налево о том, как ее жестоко обидели. Так что слово за тобой. Ну, что скажешь?

— Нина Михайловна, я очень ценю ваши усилия, то, что вы пытаетесь нас помирить, но нет. Я не готов разговаривать с Леной. Понимаете, для меня все это еще очень живо, все ее угрозы, оскорбления. Я не уверен, что смогу спокойно говорить с ней и не вспоминать, как она меня крестила в бога-душу-мать. Я ж не железный!