Глава одиннадцатая

Коля-лётчик

Вот они.

Стоят на краю огромного ровного поля-аэродрома, а кругом - ни одной живой души.

Коля кружил около этих, таких привлекательных, машин и даже поглаживал их ласково по нагретым солнцем бокам.

Это были спортивные самолёты. Только летать они не могли. Крылья у них были сняты и лежали рядом в специальных ящиках. Но ведь и Николай Яковлевич не собирался летать - так, только посмотрит, и всё.

Парашютист-десантник Исаев уже много раз бывал в воздухе, летал на разных самолётах, прыгал с парашютом, но никогда ещё не заглядывал в кабину пилота и тем более не сидел в его кресле. А так хотелось!..

Коля оглянулся. Если поблизости действительно никого нет, то он, пожалуй, заберётся в кабину.

Никого.

Коля поставил ногу на специальную ступеньку и через несколько секунд уже сидел на месте лётчика.

Сколько же перед ним оказалось разных непонятных приборов с белыми стрелками, сколько рычажков, кнопок!

Ноги Николая Яковлевича упирались в какие-то педали. "Чтоб рулить", догадался он, легонько нажал на левую педаль, за спиной его что-то скрипнуло, и, оглянувшись, он увидел, как большая лопасть на хвосте самолёта повернулась влево. Коля нажал на правую педаль, и лопасть повернулась вправо.

"Ясно!
– обрадовался он.
– Как на пароме весло!"

Теперь можно было лететь, и Коля полетел. Как будто полетел. Самолёт, конечно, продолжал стоять на месте, но Николай Яковлевич представил себе, что летит над высокими горами, покрытыми снегом, потом - над морями; пролетев их, он полетел над лесами, полями, и вдруг... вдруг кто-то очень громко произнёс за его спиной:

– Здравствуй! До свидания! Пожалуйста! Спасибо!

Коля мигом схватился за автомат.

Внизу, на траве, у самолёта стоял пожилой мужчина с седыми усами.

– Вы кто?
– И Коля специально приподнял свой автомат, чтобы тот, с усами, видел, что он вооружён.
– Кто вы?!

Незнакомец заулыбался, ткнул пальцем себя в грудь и прокричал, смешно коверкая русские слова:

– Я есть один мужчина, один старый мадьяр.

Ему казалось, что, если он будет говорить очень громко, его будет легче понять.

– Ясно, - кивнул Николай Яковлевич и спрыгнул на зелёную траву. Мадьяр по-нашему - венгр.
– Автомат Коля продолжал держать наготове.
– А откуда знаете русский язык?

– О!
– радостно воскликнул усатый.
– Я понимайт русский давно! Ещё пятнадцатом годе, молодой, я попадал русский плен. Это ещё первый война. Я жил русский город Кострома. Хороший город! Добрые люди! Я любит русский человек. Я не любит фашист. Фашист не есть человек.

– Это точно, - согласился Коля.
– Какие же они люди?

– Я не любит фашист, - повторил усатый и спросил, показав на самолёт: - Ты хотит летит?

Николай Яковлевич усмехнулся:

– Я бы не против. А как на нём полетишь? Крыльев-то нет.

– Крыльев нет - летать не можно, - согласился старый венгр, но хитро поднял вверх палец: - Летать не можно - кататься можно!

Коля заволновался:

– А как?!

– Я есть их мотор-майстер, - гордо сказал старый венгр и похлопал ладонью по самолёту.
– Я - заводить, ты - кататься. Хорошо-пожалуйста?

– Пожалуйста, - неуверенно пожал плечами Николай Яковлевич.
– Можно попробовать.
– Ему, конечно, очень хотелось покататься на самолёте, хотя бы по земле, порулить, и всё.

Мотор-майстер что-то сделал с мотором, потом забрался в кабину, на что-то там нажал, и вдруг... вдруг самолётный винт шевельнулся, повернулся разок, ещё разок, ещё, выстрелил дымным облачком и... завертелся. Быстрее, быстрее, быстрее. Скоро винта не стало видно, он превратился в сплошной блестящий круг.

Моторист поманил Колю в кабину, прокричал ему в ухо и показал, на что нажимать, чтобы мотор работал ещё быстрее, и самолёт покатился вперёд. И как поворачивать - показал, и как его потом останавливать. Показал и спрыгнул на землю.

– Давай-давай!
– закричал он Коле снизу и помахал рукой.

Николай Яковлевич закусил от волнения губу, прищурился и двинул нужный рычаг вперёд, как показал ему старый моторист.

Мотор оглушительно выстрелил, чихнул, завертелся, как бешеный, и самолёт покатился по зелёной траве аэродрома.

Быстрее... быстрее... быстрее.

– Ура-а-а!
– завопил Коля от радости и попробовал повернуть самолёт вправо. Послушная бескрылка повернулась.
– Ура-а-а!
– снова завопил Коля и повернул направо ещё раз. Он возвращался на то место, где оставил старого моториста. В эти минуты Николай Яковлевич чувствовал себя настоящим лётчиком.