Помимо обычного в подобных случаях старомодного колониализма, сыграли роль также корыстные интересы придворной клики. Генерал-адмирал Алексей Александрович, разоряемый дорогостоящими парижскими кокотками, мечтал о заграничных закупках для русского флота, надеясь вульгарно нажиться. Внебрачный сын Александра II адмирал Алексеев получил пост наместника Дальнего Востока с огромными правами, думал только о собственных карьерных и корыстных интересах. Через высокопоставленных придворных, не брезговавших финансовыми махинациями, втянули в это дело даже царскую семью: создали липовую компанию по освоению Северной Кореи, "уступив" государю 25% акций. Много было еще иного-прочего, но все такого же рода.

А как выглядела Япония той поры? Самурайская военщина в канун войны и после нее любила прибедняться, что могучая Россия на них, слабых, наступала, мол, а они вынуждены были защищаться. Это, безусловно, неверно. Да, тогдашняя Япония была во всех отношениях слабее, но расположение театра военных действий было таково, что все преимущества оставались у японской стороны. К январю 1904 года, когда началась война, японская армия, собранная в кулак, насчитывала 375 тысяч штыков и сабель при 1140 орудиях. А русские войска на Дальнем Востоке составляли 98 тысяч при 148 орудиях, не считая пограничной стражи и прочих вспомогательных сил, но они были распылены по громадному пространству.

Примерно то же самое получилось и на морском театре. Силы России были разделены на три разрозненных флота: Балтийский, Черноморский и эскадру Тихого океана. Более того, эта эскадра, в свою очередь, делилась на основные силы с базой в Порт-Артуре и крейсерскую эскадру во Владивостоке. Преимущество японского Соединенного флота было очевидным, к тому же он действовал со своих баз.

Отметим и другое. Япония быстро вырастала в империалистического хищника, куда более агрессивного, чем миролюбивая, в общем-то, Россия. Стремительно развиваясь в последние десятилетия XIX века, правящие круги страны основные средства вкладывали в совершенствование вооруженных сил. Планы были самые широкие: для начала - подчинить Корею и Маньчжурию, а потом - поработить огромный, но беззащитный тогда Китай. Тяжеловесный русский медведь нависал с севера, это опасно. Значит, надо стукнуть ему по лапе, чтобы неповадно стало вмешиваться. А потом... потом посмотрим!..

Итак, японцы готовились к удару целенаправленно и четко, а в далеком Петербурге медлили и не имели никакого продуманного плана действий. Как обычно по-русски: да они не посмеют... чего спешить, добро бы на свадьбу, как говаривал классический герой.

Но они посмели. И еще как.

В прошлые века военные действия начинались неспешно и благородно: посол при шпаге и в орденах вручал главе враждебной державы вежливую ноту с объявлением военных действий. Будущие сражения на суше и на море начинались - и не сразу!
– только после этой непременной процедуры. Хищный капитализм порушил ту вековую традицию. И сомнительная честь новаторства принадлежит самураям: в ночь на 27 января (9 февраля) 1904 года, когда вся Россия, в том числе и офицеры Тихоокеанской эскадры, отмечала день Святой Марии, японские миноносцы внезапно напали на Порт-Артур.

Русский Бог долго терпел грехи сынов своих. Из вероломного нападения результаты получились пустячные, хоть и ночью оно произошло (кстати, в недавние благопристойные времена ночью воевать не полагалось, какое же тут рыцарство, ежели противника не видать?!). Повредили, и то незначительно, два броненосца и крейсер, вскоре они вновь вошли в строй. Другая японская эскадра навалилась огромною силой на крейсер "Варяг", стоявший беспечно в корейском порту. В таких случаях полагалось спустить флаг, но русские морские уставы со времен Петра Великого подобного не предусматривают (и по сей день, кстати!), "Варяг" упорно дрался, а потом разбитый корабль оставшиеся в живых моряки затопили. Но победа досталась японцам недешево: миноносец погиб, два крейсера получили повреждения. Как бы то ни было, но русский флот в первый же день войны был ослаблен, преимущество на море досталось противнику. Чем он и воспользовался.

Японские войска беспрепятственно высадились в Корее и двинулись в Маньчжурию, перерезав железную дорогу с Порт-Артуром, а вскоре и начали его планомерную и настойчивую осаду. И проделали они это почти без потерь, не встречая сопротивления! Отчасти понятно: уж больно велико было их превосходство в силах на суше и на море. Но не только. Чрезвычайно плохим, прямо-таки бездарным оказалось тогдашнее российское военно-политическое руководство. И о том необходимо рассказать как о первопричине нашего поражения.

Все начиналось с Николая II, который более занимался семейными делами, нежели военными, да и разбирался в них плохо. Теперь ясно, что никакого личного воздействия - это при огромных полномочиях!
– он на ход военных действий не оказывал, лишь изредка подписывал заготовленные для него документы. Кто же готовил? О своеобразных интересах главы военно-морского ведомства Алексея Александровича уже упоминалось. Этим он и продолжал заниматься, пока его в июне 1905-го не выгнали в отставку. Морским министром, по сути начальником штаба великого князя, был адмирал Авелан, добросовестный военный бюрократ, и только, его и убрали вместе с шефом, но уже поздно было. Военным министром был боевой генерал Куропаткин, соратник и выдвиженец легендарного Скобелева. Отличался умом и образованием, но это - вместе даже с личной отвагой - не делало генерала стратегом, а при отсутствии воли - тем паче. А как раз воли Алексею Николаевичу всю жизнь недоставало (нашел он себя только после гражданской, когда остаток жизни работал учителем сельской школы в своем бывшем имении в Псковской области).

Не лучше оказалось и с высшим командованием на Дальнем Востоке. Наместник адмирал Алексеев создал в своей "столице", китайском городе Мукден, "двор" - со всем подобающим церемониалом, фаворитами и в особенности фаворитками. Военными хлопотами себя не обременял (тоже через несколько месяцев слетел с поста, когда уже дело было проиграно). Командующий Тихоокеанской эскадрой в Порт-Артуре вице-адмирал Старк был опытным моряком, но оказался совершенно никудышным флотоводцем, первая же атака японцев, не такая уж страшная по своим последствиям, повергла его в прострацию, а потом воспоследовала неизбежная в подобных случаях отставка.