Хоуки вскинул брови, уловив нотки непреклонности в ее тоне.

— Даже если он вырастет рядом с матерью, с которой никто не разговаривает?

— Даже так, — твердо ответила она.

К этому времени они подошли к «Ля бель фам» и на секунду остановились, разглядывая ее. Со стороны бордель казался обычным жилым домом, разве что выглядел чуть лучше остальных. Он был белым, с голубой отделкой, затейливыми окнами и пышной лепниной. Со всех сторон дом окружал белый штакетник.

— Не хотите ли зайти на минутку? — неожиданно спросила Рейчел и, усмехнувшись, добавила:

— Сейчас нерабочее время.

— Спасибо, пожалуй, да. Я не раз собирался зайти к вам. Похоже, теперь подходящее время.

Было около полудня. Одни девушки еще спали, другие сидели в гостиной, читали и разговаривали. Это было единственное время, когда они общались. Рейчел настаивала, чтобы они были прилично одеты, когда выходят на улицу и даже дома в нерабочие часы.

Резвая Лань сидела в гостиной на тахте и внимательно следила за девушками, играющими с ребенком. Подняв глаза, она заметила Хоуки, и ее лицо расплылось в радостной улыбке.

— Как я рада тебя видеть, Копье-в-Боку! — обратилась она к нему на своем языке. — Я Резвая Лань. Ты меня помнишь?

— Разве я могу забыть Резвую Лань? Он действительно помнил ее — подробности той ночи в вигваме отчетливо запечатлелись в его памяти.

— Резвая Лань, — быстро сказал он, — мое сердце наполняется печалью, когда я думаю о твоей семье.

— Твои слова облегчают мою боль, — официальным тоном ответила индианка.

— Отлично! — воскликнула Рейчел. — Я вижу, вас не нужно представлять друг другу.

— Нет, не нужно. Я знал Резвую Лань еще в то время, когда она была ребенком. Мне приятно видеть, что вы подружились, Рейчел.

— Привет, Хоуки, — произнес мужской голос, и Хоуки, обернувшись, увидел показавшегося из вестибюля Дэвида Спенсера.

— Как дела. Спенсер? — кивнул он. — Кто-то мне говорил, что ты играешь здесь на пианино.

— Ну вот! — удивленно воскликнула Рейчел. — Вы тоже знакомы?

С тахты поднялась Джуди. Она потянулась, словно кошка, и выгнула спину, демонстрируя свою пышную грудь.

— Я не знаю этого парня. Почему вы не познакомите меня с ним?

Рейчел сжала губы. Она почувствовала укол… чего-то такого, в чем сама не могла разобраться.

— Джуди, это Хоуки Смит.

— Привет, Джуди, — улыбнулся Хоуки.

— Привет, — ответила девушка и взглянула на него из-под опущенных век. — Послушай, Хоуки. Если у тебя есть настроение…

— Сейчас нерабочие часы, Джуди, — резко оборвала ее Рейчел.

— Роуз никогда не делила часы на рабочие и нерабочие, — заявила Джуди. — Она всегда говорила, что дело есть дело, и не важно, день это или ночь.

— Я не Роуз Фостер! — огрызнулась Рейчел. — Здесь я устанавливаю правила!

— Все в порядке, Рейчел, — засмеялся Хоуки и коснулся ее руки. — Спасибо, Джуди. Ты прелестная женщина… но это не входило в мои планы.

— Да? — сказала Джуди и надула губки. — Ладно, но если ты передумаешь, я буду неподалеку.

— Я запомню.

— Ты бы лучше принял предложение Джуди. Та, кто тебя интересует, Смит, недоступна, — вмешался Спенсер.

Хоуки оценивающе посмотрел на Дэвида, и взгляд его стал жестким:

— А откуда ты знаешь, кто именно меня интересует?

— Предположим, я догадливый парень.

— Предположим, ты прав. А почему ты думаешь, что она недоступна?

— Потому что я так сказал. — Правая рука Дэвида легла на рукоятку пистолета.

Хоуки заметил его движение. Он был невооружен, но внезапный приступ гнева заставил его забыть об осторожности:

— А что, если я не соглашусь с этим? С опозданием догадавшись, что является предметом их спора, Рейчел рассвирепела:

— Джентльмены, я не желаю, чтобы обо мне говорили как о чьей-то собственности! И если я недоступна, мистер Смит, то только потому, что я так сказала. И у мистера Спенсера нет никакого права говорить за меня.

— Вот как? — Хоуки расслабился и лениво улыбнулся ей. — Вы хотите сказать, что с вами нельзя пропустить стаканчик и мило побеседовать?

Рейчел не могла сдержать улыбки:

— Я всегда рада пропустить стаканчик и поговорить.

— Ну, тогда, — развел руками Хоуки, — тогда вы будете меня видеть чаще.

— Зачем? — резко спросил Дэвид.

— Естественно, ради стаканчика вина и приятной беседы, — лениво ответил Хоуки.

В это самое время почти за две тысячи миль от них Эвеллу Рэнкину подавали второй бокал шампанского. Он сидел в гостиной «Элмхерста», нью-йоркского дома Уильяма Дж. Корнелиуса.