В Витри был праздник. Мне пришлось пойти во «фронтовой театр».[1] И вновь острей, чем когда бы то ни было, встал вопрос: почему мы воюем? Куда делись французы? Куда делся г-н Паскаль? До чего ничтожно это паясничанье! Эти стереотипные, как с конвейера, песенки! Еще куда ни шло, когда они идиотские, вроде «Ольги», тогда их еще можно вынести: И, не пойдя в официантки, она пошла по офицерам.
Антуан де Сент-Экзюпери
Письма, телеграммы, записи
Содержание
Письма матери:
[1939, декабрь]
[1940, апрель]
[1940, июнь]
[1944, 5 января]
[1944, июль] Письма жене, Консуэло:
[1943, апрель]
[1943?, без даты] Письма Х. (г-же Н):
[1939, 26 октября]
[1939, начало ноября]
[1939, середина декабря]
[1939, 22 или 23 декабря]
[1939, декабрь]
[1939, конец декабря]
[1940, январь]
[1940, июль]
[1940, 1 декабря]
[1941, 8 сентября]
[1942, февраль]
[1943?, неотправленное][текст]
[1943, середина ноября?]
[1943, декабрь]
[1944, 10 января]
[1944, 30 июля] Письма Леону Верту
[1939?]
[1940, январь]
[1940, февраль]
[1940, апрель] Письма Льюису Галантьеру
[1941, ноябрь]
[1942?, без даты]
[1942, январь]
[1944, май] Письма Ж. Пелисье.
[1943, 8 июня]
[1944, 10 января]
[1944, 9-10 июля] Письма генералу Шамбу
[1943, июнь: неотправленное письмо генералу Х. (генералу Шамбу?)]
[1943, 3 июля] Письма Ивонне де Летранж
[1944, февраль] Письма г-же Франсуа де Роз
[1944, май] Письма Пьеру Даллозу
[30 или 31 июля] Разное (письма, телеграммы, записи...)
[1940] Запись в Книге почета эскадрильи
[1940] Запись в Книге почета авиагруппы 1/3
[1942] Письмо одному из противников
[1942] Письмо неизвестному корреспонденту
[1944, 6 июня] Телеграмма Кертису Хичкоку
[1944, 15 июля] Пари между Сент-Эксом и его другом полковником Максом Желе
Письмо г-же Н (Письмо Х.) [Орконт, конец декабря 1939 г.]
Перевод: С французского Л.Цывьяна
Полночь.
В Витри был праздник. Мне пришлось пойти во "фронтовой театр". И вновь острей, чем когда бы то ни было, встал вопрос: почему мы воюем? Куда делись французы? Куда делся г-н Паскаль? До чего ничтожно это паясничанье! Эти стереотипные, как с конвейера, песенки! Еще куда ни шло, когда они идиотские, вроде "Ольги", тогда их еще можно вынести:
И, не пойдя в официантки, она пошла по офицерам.
Но они становятся духовной порнографией, когда пытаются подняться до уровня чувств, когда намереваются растрогать. Это консервы для собак, которые фабриканты подсовывают людям, и люди ими довольны. Мильтону хлопали. До чего угрюма веселость этого шута! Веселость горемыки, страдающего геморроем и способного думать только о нем. И тем не менее он худо-бедно зарабатывает себе на хлеб потоками слов, которые невозможно назвать предложениями, потому что предложения - это структуры, которым присуще внутренне движение.
И поэтому, слушая продолжение "Ольги", чувствуешь, как тебя окатывает волна свежести, правды и здоровья:
Она была полудевица и получала вполовину.
Еще бы! Тут ведь полное соответствие стиля и содержания. Содержание - это удовольствие сказать жеребятину. Отмочить глупость. Вещь совершенно естественная, вроде отрыжки. Содержание крайне непритязательно, но оно такое, какое есть, и стиль под стать ему: ничего не прибавляет и не убавляет. Но как вынести без тошноты этакое:
Я люблю-ю-ю тебя безу-у-умно....
Какое внутреннее побуждение направляет этот стиль? Я видел автора. Гнусный барышник. И хотя слова логически связаны друг с другом, все вместе - пьяная икота, утробное урчание мысли. Внутреннего слияния не происходит. Как все это, однако, заношено! И любовь тут - точно королевская багряница, в которую кутается унылый фигляр.
На мгновенье я вдруг растрогался:
Когда девчонки в лес идут,
Кюре, довольный, ждет крестин...
И неожиданно подумал о городе и деревне. Попытался осмыслить. Город - это Жироду и нынешние обстоятельства. Но и место, где все утрачивает смысл. Вседствие игры ума. Так же как и этот барышник. Но он-то из-за собственной ничтожности. А деревня - это непрерывность. Преемственность. Течение времени и перемены, которые им движут. В землю бросают семя, и оно всходит. (Если девушки идут в лес, кюре доволен, так как вскоре будут крестины.)
Вот так, медленно, рождаются народные песни, танцы и прекрасная мебель. В средневековых деревнях течение времени имело смысл. Человек там был звеном в цепи поколений, и благодаря церкви мертвые присутствовали в его жизни. Мертвые - как звенья непрерывности. А наши мертвые - это пустые клеточки. И наше лето никак не связано с осенью: это просто времена года, следующие друг за другом. О беззащитные современные люди! И Жироду надеется спасти человечество с помощью разума! Но разум, который все разбирает, а потом складывает по кусочкам (когда он не забавляется и развлечения ради не корежит всю конструкцию, чтобы добиться живописности), теряет ощущение сущности. Когда анализируют "обстоятельства", утрачивают человека.