Кончилось это тем, что проснулся я наполовину невыспавшийся, зато с абсолютно идиотской улыбочкой до ушей, едва не натянул майку задом наперед и, прискакав к ванне, обнаружил, что из-за двери уже доносится плеск воды и мурлыканье потайного агента. По-видимому, Щербаков, в отличие от меня, грешными мыслями не мучился. Везет же некоторым!

Хорошо еще, местные немцы, кто б они ни были, в отличие от рижского градоначальства, на отоплении не экономили. Иначе я бы за эти пять минут отбил перед дверью ванной такую чечетку, что паркет бы пришлось перестилать заново.

Дорвавшись наконец до воды, я снова, как вчера вечером, добрую минуту боролся со смесителем душа. Вместо привычных кранов из него торчала единственная ручка, вертевшаяся, как самолетный штурвал. Пока я с помощью вражьей техники устанавливал температуру и напор воды, меня два раза окатило ледяным душем. Хорошо еще не кипятком – вчера чуть не ошпарился.

К тому времени, когда я закончил сражение, пританцовывать начал уже Щербаков. Часы показывали десять, и Кейт – нет, пусть будет офицер Тернер, бог с ними, с мартини и сигаретами, – должна была поджидать нас внизу, чтобы отвезти в Федеральное бюро расследований.

Поездка мне запомнилась.

Такого столпотворения я не видел за всю свою жизнь – и, дай бог, больше не увижу. Сотни, нет, тысячи машин – и все они носились так, словно в полдень должен был наступить конец света, а тех, кто не успеет к этому сроку закончить все земные дела, расстреляют в полдвенадцатого.

Честно говоря, от обилия впечатлений меня потихоньку начинало мутить. Дело-то, конечно, хорошее, но сколько же можно! Все у них не как у людей. Антиподы чертовы. Или нет, антиподы – это те, кто в Австралии. А эти… симметроиды. Вот.

Я осторожно покосился на Кейт, безмятежно прокладывавшую путь в этом хаосе. Нельзя не признать, как говаривал доцент Шешковский, приняв очередное послеэкзаменационное подношение, что отдельные прекрасные представительницы прекрасной половины…

– Йес! – победно выдохнула Кейт, резко выкручивая руль.

Я углядел щель, в которую она пыталась втиснуться прямо из второго ряда, – и зажмурился, готовясь услышать звон стекол и скрежет сминаемого железа.

– Приехали.

Я осторожно приподнял веко. Прямо перед моим носом, в полувершке от лобового стекла, висело зеркало. Именно зеркало, по размерам вполне подходящее, чтобы какой-нибудь француз установил его над кроватью.

Н-да. Я на своем «патрульчике» в эту щель и передним колесом не зарулил бы. Черт, я бы сюда и на самокате заехать побоялся!

– Э-э… – озадаченно протянул Щербаков. – Мисс Тернер, а не могли бы вы найти место для стоянки чуть подальше, но с более комфортными условиями…

– …десантирования, – закончил я.

Вообще-то подобные машины стоит оборудовать катапультными креслами. Другого способа выбраться я пока не видел. Разве что продавить хлипкий пол – и по-пластунски.

– Нельзя, – отрезала Кейт. – Нам и так придется идти два квартала.

– Что ж, – я старательно изобразил тяжкий вздох. – Будем выбираться.

Процесс выгрузки был долог и мучителен. Поскольку с моей стороны вряд ли протиснулась бы даже крыса – разве что очень исхудавшая, – для выхода оставалась только одна дверь – водительская.

Каким-то чудом я умудрился перебраться со своего сиденья за руль, не угодив при этом ногой в противоугонный капкан, и уже оттуда вывалиться – вы шо думаете, шо вы как сосиски висите? Как мешки с дерьмом вы висите! – на асфальт. Щербакову пришлось хуже, поскольку переднее сиденье упорно не хотело наклоняться.

– В следующий раз, – пообещал он, высвобождая ботинок, – сзади поедете вы!

Кейт, нетерпеливо притоптывая каблучком, уже поджидала нас на тротуаре.

– И умоляю вас, господа, – напомнила она. – Это очень серьезное заведение. Постарайтесь вести себя соответственно.

Я решил, что наша провожатая действительно волнуется.

– Ну что вы, Кейт, – как мне показалось, неискренне возмутился Щербаков. – Шутить с ФБР?

Насколько я мог припомнить, данная контора была чем-то вроде фостапо, но занималась в основном уголовщиной, выходящей за пределы юрисдикции отдельного штата. Существовала она, судя по тому, чему нас учили на третьем курсе, только за отсутствием у американцев единой полицейской структуры типа нашего родного МВД.

В отличие от департамента полиции штаб-квартира ФБР, по крайней мере снаружи, выглядела сравнительно неплохо. Бетон, камень, много зеркального стекла – впрочем, я уже потихоньку начал привыкать к тому, что любовь американцев к стеклу не имеет никаких пределов, разумных или неразумных, и только тихо присвистывал, представляя, в какую же копеечку, то есть доллар, влетает отопление этой хрустальной коробчонки. Не говоря уже о том, что, случись какому бомбисту пристроить неподалеку фургончик с чем-нибудь взрывчатым, все эти стекла превратятся в великолепнейшую шрапнель.