Шрифт:
По-хорошему, делать это надо было, как месяц назад, под Хостом – звено грузовых ковров, звено ступ «прикрышки» – заняли высоту, пропустили колонну, снялись и вперед на пару верст. А то ползем – справа ущелье, слева гора, и ждешь – то ли фугасом рванут, то ли файерболом приласкают, то ли просто каменюкой по каске долбанут!
В бога, в душу, в мать, прости мя, грешника, господи! Терпеть ненавижу!
Ездоков нынче развелось до хрена – драгуны, уланы, конногренадеры, какие-то амазонско-единорожные особые части с дикой текучестью кадров... Это окромя самой кавалерии. И все в Рай на чужой холке норовят въехать! А ножками только разведка и мы, грешники. Остальным все по х... Взгромоздил себя животине на загривок – и хоть трава не расти!
Глухой удар взрыва тряхнул дорогу.
Ну вот, накаркал, блин!
Хорошее место выбрали духи – всей дороги локтей шесть в ширину, да еще изгиб вокруг утесика. Небольшой изгиб, а все же... с нашего места головной танк еще видно, а задним уже – фигушки. Головному, кстати, похоже, повезло. То ли наш охранный призрак сработал в кои-то века, то ли ихний сапер поторопился – впереди рвануло. Впрочем, по нему тут же сразу двумя файерболами шибанули. Один даже попал. Китайские файерболы – трескучие, искр до хрена.
И сразу по колонне – стрелы, камни, гранаты. Из ружей не палят – берегут, гады.
Наши в гору ринулись, со мной только Лешка-мухобойщик остался.
Странно, что эти уроды сразу в атаку не помчались. Я одного шамана-файербольщика выцелил, только слабину у спуска выбрал – Лешка по нему врезал. От душка только брызги полетели – пятидесятка, это вам не фунт изюму.
Мой троллебой, впрочем, тоже. Ага, вот один с ружьем. Лешего ж ты так голову выставил – значит, не нужна она тебе!
Б... да у них картечница! Ладно, у нас тоже. Наша даже покрупнее будет.
Задний танк пальнул. Толку, правда – до половины склона долетело, там только камни в щебенку, и все. Крутой склон, ему так в жисть ствол не вывернуть.
Ага, а вот и второй посошок. Н-на, сволочь!
И мамонты ревут – спасу нет!
Б... какая гильза горячая... палец обжег... Я эти гильзы завскладом в жопу затолкаю! Дел у меня других нет в бою – гильзы его драгоценные ловить! Может, ему еще и пули из трупов выковыривать?!
Этот бой закончился так же быстро, как начался. Один из гренадерских ящеров сумел-таки добраться до гребня. Первым же плевком сшиб восьмерых, а ссыпавшийся с его спины десант дочистил склон.
А одного мамонта мы все же потеряли. И вдали, за нашими спинами, тоже что-то гулко ухало, стонало, поднимались в небо неестественно ровные столбы пыли и мерцали рыжие сполохи, отражавшиеся прямо в безоблачном небе, потому что по нашим следам шла еще одна колонна, а за ней – еще одна, а прикрытия нам не будет, и разведки не будет, потому что все они – там, впереди, в укрепрайоне, до которого нам еще переть и переть, потому что ни пыли, ни сполохов, ни сиреневого пламени не виднеется впереди...
И страшно хочется пить!
ГЛАВА ПЯТАЯ, или О противозаконных деяниях
Всеволод Серов, пятница, 18 июня
– На станцию идти бесполезно, – сказал я, роняя крошки в шахту подъемника. – Не успеем убраться. Когда там у вас ближайший портал?
– В два, по-моему, – неуверенно отозвался Зорин. – Правда, есть еще торговые караваны.
– Не успеем, – повторил я. – Они вот-вот хватятся своей зверушки.
– И что вы предлагаете? – язвительно осведомился благочинный. – Топать до Москвы пешкарусом?
В первый момент его ирония показалась мне неуместной, но спустя пару секунд я сообразил, что господство Зорин просто пытается прикрыть ею свою растерянность.
– Вы Уголовный кодекс хорошо знаете?
– Ну... вообще-то это моя работа.
– В последнее время это отнюдь не показатель, – заметил я, доставая обрез.
Мы как раз подходили к месту схватки с оборотнем. Вот уж никогда не думал, что вид обезображенного женского тела может доставить мне столько... нет, все же не удовольствия, а душевного спокойствия. Ибо от этого существа я был готов даже сейчас ожидать любой пакости – пока его пепел не развеян где-нибудь над текучей водой.
Шестое правило егерей – не оставляй никого за спиной.
Полагаю, Зорин придерживался схожего мнения – по крайней мере, на тело он косился столь же настороженно и в кармане при этом судорожно сжимал нечто отнюдь не похожее очертаниями на молитвенник.
– Так что вы собираетесь предпринять?
– Что у нас полагается за угон транспортного средства? – осведомился я, пряча обрез обратно – на другом конце улицы показалась фигура случайного, судя по тому, как он резво перешел при виде нас на другую сторону, прохожего.