– Сами в нее и угодят, – улыбнулся старший лейтенант. – Действуйте, Окан.

Два «хьюи» зависли над перекатом реки. Они проделывали это уже пятый раз за полчаса, и, даже если кто-то из местных умудрился отследить их полет, все равно они бы не смогли определить, где именно спрыгнула на землю восьмерка темных силуэтов.

– Надеть камуфляжи! – громким шепотом скомандовал Большой Глебовски, дождавшись, когда вполголоса чертыхающееся отделение вскарабкается на хоть и невысокий, но, как выяснилось, труднодоступный ночью склон. – И – все сюда!

Путаясь в бесчисленных крючках «костюма Гилли», Крис попытался припомнить, за что маленький поляк получил такое не соответствующее ему с виду прозвище. Фильм вроде был такой… или не был? Сейчас голливудская продукция, даром что ее регулярно крутили на базе, казалась Крису чем-то далеким, как марсианские каналы. Хотя оно ведь так и есть, подумал Крис. Земля и Марс кажутся рядом, когда смотришь на них из другой вселенной.

Так за что же его так назвали? Было это в первый день – мы стояли около палатки, Седжвик раскуривал свою очередную сигару, потом пришел Дженнинг и сказал, что уже действует душевая… Ну да, а пять минут спустя прибежал Райконен и, давясь от смеха, начал показывать, какой у Глебовски этот… ну вот такой, ей-богу, парни… И хватался при этом за руку выше локтя. И тогда кто-то предложил называть Глебовски «Большим». Кто? Не помню. Забавно, что мы все так легко поверили Райконену, подумал Крис, видимо, он был очень уж убедителен. А еще забавнее, что сам Глебовски ничуть не удивился этому прозвищу, словно его уже где-то так называли.

– Значит, так, парни, – начал поляк, блеснув белыми зубами на измазанном краской лице. – Мы сейчас в пятнадцати милях от замка главной здешней шишки, того самого, где были Рид с Боллингтоном…

Вообще-то там был полковник с адъютантом адмирала, подумал Крис. А мы делали вид, что прикрываем их. Что у нас за судьба такая снайперская – носит, как пьяную пулю, туда-сюда. Сегодня «в распоряжении» одного, завтра «в подчинении» другого… спасибо, что напарника оставили.

– …И к которому нам кровь из носу надо выйти к утру. Ну и… все остальное. Фотографии все запомнили? Где звезда?

– У тебя на лбу, Боб, – хихикнул кто-то.

Рид улыбнулся вместе с остальными. Огромная – куда больше Сириуса или Венеры – белая звезда, висевшая над горизонтом, и в самом деле походила на звезду на пехотной каске, которую Глебовски зачем-то повесил над койкой. По этому светилу полагалось ориентироваться ночью – перепутать ее было невозможно ни с чем даже на здешнем усыпанном золотыми и багряными искрами небе, таком глубоком и звездном, что по сравнению с ним небосвод над Монтаной казался низким закопченным потолком. Капралу порой мерещилось даже, что местные жители нарочно прибили к хрустальному своду свою Полярную, отбрасывавшую наземь смутные тени.

– О’кей, о’кей, – хмыкнул сержант добродушно. – И еще… – Голос его посуровел. – Вот что я хочу сказать, парни. Если для кого-то из вас дело обернется совсем уж полной задницей… Я хочу сказать, если кому-то будет угрожать опасность попасть в лапы к местным гукам, то, – он звучно хлопнул себя по боку, где из кармана «Гилли» виднелась рукоятка «кольта», – воспользуйтесь вот этим. А еще лучше – гранатой. Лучше самому разнести себе башку, чем явиться в лагерь таким, как бедняга Пауэлл. Я не верю во всех этих зомби, зувемби и прочие вудуистские штучки, но своим глазам я доверять привык. За последние пятнадцать лет они меня не подводили. В этом, – Глебовски снова ухмыльнулся, – убедилась на своей шкуре куча народу.

– Э-э, простите, сарж, а как это соотносится с догмами христианства? – спросил кто-то из вторых номеров.

– С чем-чем? – нарочито удивленно переспросил сержант.

– Ну, – замялся морпех. Энди Эббот, вспомнил Крис, из Пенсильвании. Ну да, у него на койке вечно валялся молитвенник в потрепанной коричневой обложке. Никогда не бывал в Пенсильвании. Интересно, они там все такие прибабахнутые? Хотя вряд ли – Глебовски вон тоже оттуда.

– Нам ведь запрещено самим убивать себя, не так ли, сарж? Если мы сделаем это, то не попадем в рай.

Несколько мгновений Глебовски непонимающе смотрел на Энди, а затем согнулся в приступе лошадиного ржания.

– Для того чтобы попасть в рай, – сообщил он Энди в перерывах между фырканьем, – ты, сынок, выбрал неправильную профессию. Или надо было становиться мусульманином. Ихний аллах выдает всем своим воинам полисы гарантийного страхования – они попадут в рай обязательно. А знаешь, какой у них рай? Ликеры с мороженым до отвала, и каждый день к твоим услугам полсотни новых мисс Плейбой, и все они – ты только представь, парень, – целки!

– Да, Энди, поздновато ты задумался о своей бессмертной душе, – густым басом поддержал сержанта Ральф Конрой. – Раньше надо было вспоминать… О шестой заповеди, например.

К замку они вышли, как и рассчитывали, – на рассвете. Удобная все-таки вещь, эти памперсы для взрослых, думал Крис, устраивая винтовку на словно специально изогнувшийся корень. Конечно, они с Джимми отлили перед восходом, но ведь неизвестно, сколько им предстоит здесь лежать. Раньше, говорят, с таких вот заданий частенько приползали к своим с полными штанами.