Что толку? На изучение всего этого великолепия, с помощью которого дон Марти обращается в египетского "героя-любовника" Радамеса, надо было бы по-хорошему потратить целый день. Да и маловероятно, чтобы Хосе припрятал среди хозяйских париков и панталон наркотики, контрабандные бриллианты или долларовую "неучтенку" и спокойно покинул все это на произвол судьбы в своем номере.

Словом, к исходу получаса настроение у меня было совсем упадническое. Добавьте к этому, что я поминутно дергалась из-за телефонных звонков, раздававшихся в номере Мартинеса. Да уж, "дорогой гость Тарасова" был нарасхват!
– Но мне-то всякий раз думалось, что это - сигнал о приближении блудного Хосе! Хотя предчувствие недвусмысленно говорило мне, что он, по выражению его патрона, влип в какую-то скверную историю.

В последней надежде я подошла к окну - тому самому, через которое удрали сначала вороватый "дам", а чуть позже - "проспавший" плащ костюмер. Открыла обе рамы и выглянула наружу. Одному Богу (но уж никак не мне!) было ведомо, что я рассчитывала там увидеть - не распростертое же тело Хосе!

Увы, сумки с плащом Радамеса под окном тоже не оказалось. Я мельком взглянула на пожарную лестницу. Взобравшись на широкий мраморный подоконник, до нее легко можно было дотянуться рукой. Правда, обрывается метрах в двух от земли, но это же ерунда...

Я закрыла наружную раму, рассеянно думая о преимуществах старинных зданий: вот могут же люди позволять себе не заклеивать окна на зиму - и ничего, в номерах тепло... Оставалось только нести моему звездному клиенту свою повинную детективную голову. Стоп, а это что такое?..

В щель междурамного пространства завалился маленький клочок плотной глянцевой бумаги - так глубоко, что я не сразу его заметила.

Боясь верить в удачу, я осторожно извлекла его, как если бы он мог рассыпаться.

Это был свернутый вдвое листочек из карманного блокнота. Запись, сделанная на нем - черной шариковой ручкой, мелким размашистым почерком, в первые секунды показалась мне полнейшей абракадаброй. Возможно, потому, что не только почерк был неразборчивый, но и язык - иностранный.

Приглядевшись, я поняла, что считать эту надпись "иностранной", пожалуй, слишком: это были шесть имен, мужских и женских, записанные в одну строчку латинскими буквами. Быть может, я ломала бы голову гораздо дольше, если бы первыми в этом списке не стояли слишком хорошо знакомые мне "Radames" и "Aida". В середке я узнала еще одно имя - "Otello" (не знать, кто такой Отелло, было бы непростительно даже для меня. Как же, как же! Помните, из школьных сочинений:

"Отелло рассвирепело и убило Дездемону...").

Дездемоны, правда, тут не было, зато была какая-то "Violetta" - хотя и не знакомая мне, но, по крайней мере, понятная.

А вот с одним именем у меня вообще вышла напряженка. Я не только не имела понятия, о ком речь, но даже не смогла его прочитать.

Все было отчеркнуто жирной чертой. Ниже стояла цифра "133", обведенная кружком, а рядом - еще одно имя: "Mario". Замыкала страничку какая-то примитивная схема из двух пересекающихся линий и фигурной загибистой стрелки.

Вот так криптограмма!

Ладно, начнем сначала: оно-то, пожалуй, и есть ключ ко всему остальному. Тем более что по части оперных героев у меня есть высококвалифицированный консультант.

– Дон Мигель! Михаил Викторович!
– Я бросилась в мартинесовские покои.

– Боже мой, как официально!
– Он почти столкнулся со мной в проходе между номерами.
– Какое заявление вы хотите сделать, Танечка? Нашли контрабанду?

Но, увидев на моем лице печать детективного вдохновения, а в руке неведомую бумажку, "русский испанец" сразу заразился моим волнением:

– Что это у вас?!

– Посмотрите, это почерк Хосе? Эти имена - персонажи опер? Вы понимаете, что все это значит?
– Я вывалила на него сразу целую кучу вопросов.

– Спокойно, разберемся...
– Клиент взял у меня бумажку.
– Да, это рука Хосе! Что за чертовщина... Где вы это нашли, Таня?

– Между рамами окна. Думаю, она выпала у него из кармана, когда он вылезал на пожарную лестницу. Так вы не знаете, что это может означать?

– Понятия не имею! Определенно могу сказать только, что это действительно оперные персонажи. Кстати, все - мужские, я имею в виду теноровые партии, из моего репертуара. Аида и Виолетта - героини, мои партнерши. Но вот Марио... Марио... Марио... Нет, такого я не помню. Пожалуй, Таня, это уже из другой оперы!
– Мигель засмеялся удачному каламбуру.

Я подошла к нему вплотную и тоже заглянула в записку, которую он держал в руке.

– Но кто это здесь третий по счету?
– робко спросила я.
– Я думала, что это Хосе зачем-то написал свое имя...

– Танечка!
– только хорошее воспитание не позволило ему сказать: "Эх ты, темнота!" - Это же Хозе! Великая "Кармен"! Помните?..

Он прочистил горло, отступил на два шага, с мольбой протянул ко мне руку и пропел:

– "Навек я твой, моя Кармен! Моя Кармен... навек.., я твой!"