Считать крупное произведение шедевром – значит оценивать его с материальной точки зрения. Когда говорят, что произведение крупное, то имеют в виду только оплату. Гораздо больше, чем фреску «Страшный суд» Микеланджело, я люблю «Автопортрет» старика Рембрандта.

Мои любимые произведения, я имею в виду литературные, – это те, в которых чувствуется, что автор – человек. Человек – с мозгом, сердцем и настоящими чувствами. Однако, к несчастью, писатели в большинстве своем калеки с каким-нибудь изъяном. (Правда, иногда нельзя не склониться перед великим калекой.)

Больше всего я был поражен тем, что Ленин – великий и в то же время такой простой человек.

«Ненавидеть преступление, но не ненавидеть преступника» – это не так уж трудно. Этот афоризм применим к большинству детей, если иметь в виду их отношение к родителям.

Народ любит слушать рассуждения о величии личностей и дел. Но чтобы жаждать встречи лицом к лицу с величием – такого в истории еще не бывало.

Воздействие картины длится триста лет, воздействие письма – пятьсот лет, воздействие литературного произведения нескончаемо – так сказал Ван Шан-чжэн [11] . Но, судя по раскопкам в Дуньхуане, воздействие письма и картины длится дольше, чем пятьсот лет. Более того, вечно ли воздействие литературного произведения – это вопрос. Идеи не в силах выйти из-под власти времени. Нашим предкам при слове «бог» представлялся человек в икан и сокутай [12] . А нам при том же слове представлялся европеец с длинной бородой. И надо полагать, что так же может обстоять со многим другим, а не только с идеей бога.

Я как-то вспомнил виденный мною портрет Тосю Сяраку [13] . Человек, изображенный на портрете, держал у груди раскрытый веер с зеленым рисунком волн в стиле Корина [14] . Это усиливало прелесть колорита всей картины. Но, посмотрев в лупу, я увидел, что то, что мне казалось зеленым, было патиной на золотой краске. В этой картине Сяраку я почувствовал красоту – это факт. Но не ту красоту, которая была схвачена Сяраку, – это тоже факт. Такая перемена может возникнуть и в литературном тексте.

От таланта нас отделяет едва один шаг. Но чтобы понять, что это за шаг, надо постигнуть высшую математику, в которой половину ста ри составляют девяносто девять ри [15] .

От таланта нас отделяет всего один шаг. Современники никогда не понимают, что это шаг длиной в тысячу ри. Потомки слепы и тоже этого не понимают. Современники из-за этого убивают талант. Потомки из-за этого курят перед талантом фимиам.

Трагедия таланта в том, что его наделяют «миленькой уютной славой».

Борьба со случайностью, то есть с богом, всегда полна мистического величия. Азартные игроки – не исключение из правил.

Исстари среди увлекающихся азартной игрой нет пессимистов, это показывает, насколько похожа азартная игра на человеческую жизнь.

Закон запрещает азартные игры не из-за того, что осуждает такой способ распределения богатства. А из-за того, что осуждает экономический дилетантизм этого способа.

Терпение – романтическая трусость.

Делать – не всегда трудно. Трудно желать. По крайней мере желать то, что стоит делать.

Полагать, что мы, японцы, вот уже две тысячи лет верны монарху и почтительны к родителям, все равно что думать, будто Сарутахико-но микото [16] употреблял косметику. Не пересмотреть ли потихоньку подряд все исторические факты, как они есть?

Японские пираты [17] показали, что мы, японцы, имеем достаточно сил, чтобы стоять в ряду с великими державами. В грабежах, резне, разврате мы отнюдь не уступаем испанцам, португальцам, голландцам и англичанам, пришедшим искать «Остров золота» [18] .

Один из симптомов любви – это мысль, что «она» в прошлом кого-то любила, желание узнать, кто он, тот, кого «она» любила, или что он был за человек, и чувство смутной ревности к этому воображаемому человеку.