Подбитые металлическими шипами ботинки Батсура громко стучали по каменным плитам; шаги гулко отдавались в узких полутёмных коридорах. Батсур громко звал Озерова. Никто не откликался. “Неужели и с ним что-то случилось в этом проклятом месте? — со страхом думал монгол. — Нельзя было нам разделяться…”

Какой-то странный шаркающий звук донёсся из глубины развалин. Батсур насторожился. Это походило на медленные шаги босых ног. Кто-то шёл навстречу по лабиринту развалин. Это не мог быть Озеров, у которого, так же как и у Бат-сура, ботинки были подкованы шипами. Тогда кто же?

Несмотря на жару, Батсур почувствовал лёгкий озноб. Нащупав в кармане рукоятку пистолета, монгол притаился за углом. Шаги медленно приближались.

Поднявшись на край плато, Озеров и там увидел развалины. Остатки каких-то строений, сложенных из тёсаного камня, были разбросаны на большой площади. Здесь не было оборонительных стен; крутые склоны плато служили надёжной защитой от непрошенных гостей.

Местами чернели полузасыпанные входы в подземные убежища.

“Целый покинутый город”, — думал Аркадий, бродя среди развалин.

Он прошёл к северному краю плато. Оно обрывалось крутым уступом высотой в несколько десятков метров. Внизу простиралась пустыня. Тонкой ниточкой тянулся через пески и такыры след, оставленный колёсами газика. Единственный след на бескрайних песчаных равнинах. След уходил на север — туда, где в знойной дымке полудня чуть белел острый пик Мунх-Цаст-Улы.

Разглядывая обрывы плато, Озеров заметил в них несколько узких длинных щелей, явно высеченных рукой человека. Они напоминали бойницы и, по-видимому, сообщались с какими-то подземными помещениями внутри плато. Проникнуть в них со стороны обрыва было невозможно. Да и сами щели были слишком узки, чтобы сквозь них мог пробраться человек.

Озеров возвратился к развалинам и начал осматривать полузасыпанные входы в подземелья. Один из входов был засыпан меньше других, и Аркадию даже показалось, что кто-то расчищал его не очень давно. Крупные обломки лежали вдоль стен, песка было мало.

Озеров зажёг электрический фонарь и без колебаний шагнул в подземелье. Едва ощутимый сквозняк пахнул в лицо. Видимо, подземелье имело второй вход, а может быть, сообщалось с бойницами в обрывах плато. Освещая дорогу сильным лучом света, Аркадий уверенно пробирался вперёд. Высеченный в скале коридор был настолько высок, что можно было идти не сгибаясь. Озеров миновал несколько разветвлений; ориентировался на ветер, дуновение которого становилось все явственнее. Судя по стрелке компаса, подземный коридор вёл на север.

Наконец впереди забрезжил слабый свет. Озеров вышел в широкую дугообразную галерею. В северной стене галереи находились бойницы, которые он заметил с плато. Яркие полосы дневного света проникали сквозь них в подземелье. Однако это не были оборонительные бойницы. Прорубленные в скале почти пятиметровой толщины, они имели в ширину не более двадцати сантиметров. Вертикальные стенки их были гладко отполированы. И, самое главное, в эти “бойницы” не было видно подножия обрывов и пустыни, а только небо.

Получался какой-то ребус… Ценой невероятных усилий люди прорубили щели, отполировали их края. А в эти щели не видно ничего, кроме раскинувшегося над пустыней синего неба. И все же странные отверстия служили для наблюдения. Напротив каждой в стене коридора была высечена каменная скамья.

“Древняя обсерватория? — мелькнуло в голове Аркадия. — Едва ли! Щели позволяли вести наблюдения не выше десяти—двенадцати градусов над горизонтом. Видимость светил на такой высоте при отсутствии приборов совершенно недостаточна”.

Щелей было пять. Заглянув по очереди в каждую, Озеров обнаружил, что они не совсем параллельны друг другу. Сквозь восточную щель виднелся увенчанный снегами конус Мунх-Цаст-Улы, в остальные глядело только небо.

Присаживаясь по очереди на каменные скамьи, расположенные напротив щелей, Аркадий заметил ряды грубых зарубок, сделанных в стене на уровне головы наблюдателя. Больше всего зарубок было возле средней скамьи. Аркадий насчитал здесь свыше трехсот зарубок, размещённых в несколько рядов. Они, без сомнения, были сделаны в разное время. Верхние зарубки выглядели очень старыми и почти стёрлись.

Нижние казались свежими. Каждую пятую зарубку украшал грубый кружок.

“Ребус, — мысленно повторил Озеров. — Интересно было бы его разгадать”.

Набросав в записной книжке расположение подземелий и бойниц и характер зарубок, Аркадий углубился в тёмный коридор и без труда выбрался на вершину плато.

Перед тем как спуститься к развалинам, он решил глянуть на машину и подошёл к южному краю плато. Машины у завала не было. Озеров удивлённо огляделся по сторонам. Газик стоял теперь в тени обрывов южного борта ущелья, а возле него бродила длинная фигура, с ног до головы закутанная в белое покрывало. Несколько мгновений Аркадий насторожённо приглядывался. Белая фигура продолжала кружить вокруг неподвижной машины.