М. Ш. То есть наркотические средства и психотропные вещества - разные вещи, а значит, может быть, нужно два закона?

В. И. Я и говорю им, отделите эти вещи. Закон нужен один. О наркотиках. А все остальное регулируется с помощью других нормативных актов.

Есть в этом законе еще один любопытный момент. Собственно, для чего он создавался? Не ради же того, чтобы люди убивали своих детей, губили свой разум. Нет. В нем написано, что для контроля легального оборота наркотиков создается государственное учреждение. Еще одно. Но у нас же есть МВД, прокуратура, ФСБ, таможенный комитет, ФПС... К чему еще одна организация?

Причем финансироваться это государственное учреждение должно из бюджета и внебюджетного фонда. Но каким образом госучреждение может финансироваться из внебюджетного фонда? Зачем? А затем, что этот внебюджетный фонд, в свою очередь, будет финансироваться из денег, изъятых из наркобизнеса. Теперь мне все понятно! Во всяком случае, мне все понятно. Кому-то, может быть, нет.

Создан треугольник для отмывания денег. Как?
– спросите вы. Это может быть сюжетом детективного романа или фильма.

М. Ш. Приведите пример.

В. И. О том, что мы не ценим денег, а ценим дружбу, вы, наверное, знаете. Вначале меня заинтересовал вопрос: почему создание внебюджетного фонда должно фигурировать в законе о наркотиках? Что такое? Например, я хочу создать благотворительный внебюджетный фонд. Обращаюсь в Минюст, регистрируюсь. Главой фонда я назначу своего приятеля, который хорошо меня понимает. А сам я непосредственно наркосбытчик. Вот у меня завалялась тонна героина, которую мне надо продать. Я нахожу покупателя, назначаю место встречи, он везет мне миллиард долларов. И я даю информатору известие в ФСБ, что готовится такая-то операция по продаже. Прилетают и арестовывают. И тонну героина, и миллиард долларов. Я пожертвую даже людьми, которых арестуют, и все будет выглядеть очень правдоподобно. Куда пойдет этот миллиард долларов? Во внебюджетный фонд. А я из фонда переправлю эти деньги на борьбу с наркобизнесом, где сидит мой приятель или брат. И он вернет мне эти деньги на борьбу с наркоманией. И дело сделано, деньги отмыты. В чем дело? Почему, собственно, это нужно?

Да потому что беда наркобизнеса в том, что люди все-таки не научились ставить преграды для отмыва денег. На Западе это учитывают. Черные деньги надо запустить на банковские каналы, и их никто никогда не проследит после этого. И вот создается такой механизм. Когда очнутся, как я говорю шутя, как с чеченскими авизо, поезд уже уйдет, и очень далеко.

М. Ш. И все-таки какой нужен федеральный закон о легальном обороте наркотических средств и психотропных веществ?

В. И. Я бы многое там перечеркнул. И как гражданин России и отец своих детей, я написал бы единственную строку: гражданин России обеспечивается конституционным правом на защиту от распространения наркомании. И расшифровку этой позиции, и все.

М. Ш. Что это, по-вашему, означает?

В. И. Этот прецедент нам известен. Существует уголовная ответственность за заражение сифилисом, СПИДом? Да. Если ваш ребенок затащил моего ребенка в ночлежку и упорол его наркотиками, я прямо подаю иск на вас и требую материальной компенсации, а еще в больших размерах-морального ущерба на основе Конституции. И пусть только судья не примет к рассмотрению.

Или такой пример. Скажем, напротив моей квартиры сосед продает наркотики. А у меня дети, я не хочу, чтобы на их глазах это происходило. Пишу начальнику отделения, даю ему эту информацию. Второй экземпляр заявления оставляю себе. Через месяц он мне должен ответить, но этого, конечно, не происходит. Тогда к этой копии заявления прилагаю мое заявление в суд и подаю на начальника отделения судебный иск за нанесенный мне моральный ущерб, миллионов так на 150. Суд подтвердит моральный ущерб. Расплатится так один раз и уже разберется со своим коррумпированным или некоррумпированным участковым в две секунды. Так порядок будет наведен в России за неделю.

Если на сигналы о том, что в притонах продаются наркотики, милиция не реагирует, то, конечно, значит, повязана с этими дельцами. А как их взять? Взять - значит доказать. А попробуйте доказать. Поймайте участкового, когда он правой рукой берет деньги, а левой - возвращает наркотики. Да никогда вы его не поймаете. И не надо ловить. Этим должны заниматься те, кто на наши деньги обеспечивают нашу безопасность. И это должно быть в конституционном законе: право российского гражданина на защиту от наркомании. Мы можем их заставить это сделать.

М. Ш. Вы пришли к этому сами или это мировой опыт борьбы с наркобизнесом?

В. И. Нет. К этому я пришел сам. Все это для меня вещи обыденные и очевидные. Я в этой области работаю около 30 лет.

М. Ш. Как вы пришли к созданию реабилитационного центра "Нарконон"?

В. И. Повлиял Хаббард, человек, который не только в прикладной философии, но и в области наркологии сделал принципиально новое и очень важное открытие. Узнав его суть, люди очень быстро убеждались, что наркомания не тяжелый недуг, а она излечима.

Как излечима? Когда человек бросил употреблять наркотики, когда он уже перешел ломку, поправился, иными словами, он все-таки говорит, что в голове какая-то пленка, мир черный вокруг: я думать ни о чем не могу, я автоматически действую, не могу удержаться от этого. Что это такое?

Все очень просто. Я тоже искал философский камень в свое время, думал, найдем, изобретем лекарство, которое может преодолеть эту психологическую зависимость. Но это невозможно, потому что выход в другой плоскости. Выяснилось, что все наркотики растворяются в жирах. И большинство не растворяется в воде. Попадая в организм, они депонируются в жирах, а 85% вещества мозга - это жир, и наркотик идет туда. Мозг очень плохо снабжен капиллярной системой на уровне клеток, и наркотик так и остается там. Конечно, наркотик влияет и на скорость импульсов. Подробностей, думаю, не надо.