Наконец питерские сыщики сообщили в Москву, что контейнер направляется в столицу. Бригада московских оперативников встретила контейнер на границе Ленинградской области и сменила питерских. Дальше уже груз шел под присмотром москвичей.

Никаких инцидентов не было. Хотя, когда контейнер остановился у Валдая, то есть по пути следования, оперативники заволновались. Нельзя было напрочь перечеркнуть возможность того, что преступники перегрузят марихуану в другое место, а это не входило в планы сыщиков. Но волнение довольно быстро улеглось. Вскоре стало понятно, что перегрузка мешков с наркотиком - слишком трудоемкая работа. Нельзя безнаказанно спокойно ворочать две с половиной тонны марихуаны на виду у честного народа. Для этого должно быть местечко поукромнее. Дальнейшие события показали, что оперативники были правы.

Груз спокойно прибыл в Москву. Точнее - в Подмосковье.

БАЗА

И сразу возникли сложности.

Рассказывает полковник ФСБ, сотрудник Управления экономической контрразведки Владимир К.:

– Когда они добрались до базы с ангаром, начались интересные дела: нужно организовывать операцию по захвату, а как это сделать - понять было трудно. Причина в том, что подобная операция должна быть проведена в такой ситуации, когда исключается всякая возможность отказаться от груза - я, мол, не я и марихуана не моя. Они не могли, не должны были сказать: "Ребята, я не знаю, что это. Не знаю, чье это. Мне подложили, вы сами и подложили". Нужно было дождаться момента, когда они начнут эти мешки куда-то перегружать. А теперь представьте: стоит ангар, здоровый такой, вокруг несколько гаражей, все окружено бетонным забором - и больше ничего нет. И стоит все это в чистом поле. Сначала вся фура стояла снаружи во дворе, в ангар она никак не помещалась. Наша задача: умудриться поймать тот момент, когда они станут все это перегружать куда-то. А как поймать такой момент?! Откуда наблюдать? Ведь открытое поле, а тут какие-то люди болтаются, подсматривают чего-то, к тому же мы не знаем еще, в каких отношениях они с этой базой и что это вообще за база. Появление любого незнакомца вызвало бы законные подозрения. Потом только мы выяснили, что они просто арендовали у этой базы какието площади. А нам нужно как-то более-менее контролировать их, нужно засечь процесс, поскольку было ясно, что на улице они перегрузку делать не станут. Это естественно, я бы на их месте тоже так делал. Нужно было найти место, откуда мы вели бы за ними наблюдение.

И они нашли такое место...

В двух с половиной километрах от забора этой базы велось строительство нового здания Академии таможенного (!) комитета. Здание было уже достаточно высоким, да и стояло на пригорочке, но вести с него наблюдение было сложно: видна только верхняя часть контейнера. То есть можно было зафиксировать, открыта или закрыта дверь контейнера, но вот рассмотреть, что конкретно там делают в это время люди, - нельзя. Забор загораживал.

Пришлось лезть на подъемный кран.

Оперативники решили посадить на кран человека с видеокамерой, но сделать это было сложно. Во-первых, высоко. Во-вторых, холодно - не май месяц. В-третьих, страшно неудобно с камерой. В-четвертых, сидеть было нужно ночь, и, по всей видимости, не одну. Впрочем, довольно быстро нашелся доброволец, бывший вертолетчик. Но посидеть так и не пришлось.

Они нашли другую точку. С другой стороны базы был расположен дачный поселок, в одном из дворов которого стояла высокая сосна, откуда открывался сносный обзор. И хотя сосна, конечно, не удобное кресло, но расстояние в 400 метров-лучше, чем два с половиной километра.

Две с половиной тонны не так-то легко спрятать, и оперативники это отчетливо понимали. Поэтому не суетились и беспокоились разве что только за качество видеосъемки. Сыщикам нужно было хорошее доказательство на суде. По поводу самого захвата тоже никто уж особо не беспокоился. Никуда не денутся. Даже было некоторое злорадное чувство: пусть, гады, поработают, пусть погрузят две с половиной тонны, пусть понапрягаются. Но злорадство было вполне понятным.

Иногда кто-то из сыщиков незаметно прогуливался вдоль забора и чуток подпрыгивал, чтобы окончательно убедиться, что разгрузка идет полным ходом. Нервы были на пределе. Как бы там ни было, а настал-таки момент, когда группа захвата ворвалась на базу.

РАЗВЯЗКА

Когда прозвучала команда "На штурм! ", бойцы группы захвата ворвались на территорию базы как живое воплощение неотвратимости наказания за любое зло, причиненное людям. Дело, которое готовилось несколько недель, было закончено за несколько секунд.

Слово одному из участников той операции:

– Они, конечно, не ожидали нас. А когда очнулись, уже лежали на земле в наручниках.

– Попыток к сопротивлению не было?

– Они просто не успели. Один попытался оказать сопротивление, но попытка его была быстро загашена. И все.

– Сколько минут длился сам захват?

– Сам захват? Секунды две-три.

– Не может быть. Разве можно успеть?

– За это время многое можно успеть.

Все было сделано так, как нужно. Группа захвата влетела именно в тот момент, когда преступники вскрывали мешки с марихуаной, которые лежали отдельно, и маркировка на них была другая. С процессуальной точки зрения доказательства налицо. К тому же сработали хорошо и сами члены группы: они тут же прижали, что называется, к стенке самого Найхофа, истому ничего не оставалось делать, как признать:

– Да, мое.

Судебный процесс над Яном Найхофом, а также его подельниками закончился в середине 1997 года. Ян Найхоф получил семь с половиной лет лишения свободы. Подельники-соответственно шесть, три и два года лишения свободы. На этом можно было бы поставить точку, если бы не одно важное обстоятельство. Почему Ян Найхоф избрал такой сложный маршрут для прохождения наркотиков? Ведь конечный пункт маршрута этой марихуаны был в Голландии! Зачем нужно было тащить этот груз? Бог знает через сколько границ?! Не проще бы было просто из Ливии отправить эти "орешки" прямо в свою страну?