В Омске о его прошлом ходили легенды, называли его князем Путятой, говорили об его близости к царской семье и с этим считались и здесь... Духовенство, хотя и знало, что он перемещен в Омск не за блистательную церковную административную работу в прошлом, а за какие-то грешки, однако боялось его. Здесь он впервые проявил себя в других формах.

Бывший ухажер и поклонник всего светского, бывший гвардейский офицер, на новом месте стал проявлять себя как "опытный администратор". Эта способность выявилась у него ярко и образно. Он не терпел возражений, был всегда требователен, особенно внедрял в сознание духовенства дисциплину. Его чарующий баритональный и властный голос, иногда дополнял движение его глаз, которые метали порой такие повелевающие искры, что все недосказанное архиереем достаточно восполнялось этим блеском живых черных глаз. Он был дивный брюнет с отпущенными бакенбардами под Александра II и все его лицо дышало прежней красотой.

В эти два года пребывания в Омске и чарующий его образ был незабываем для многих женщин, посещавших храм, где он служил и его апартаменты в архиерейском доме. Он любил и умел принимать у себя гостей и тонко разбирался при выборе к себе приближенных. Он не любил долго и много говорить и, тем более, убеждать. Поэтому распоряжения его были краткими, ясными и лаконичными. Резолюции его отличались теми же качествами его души и характера. И за это духовенство также не любило его.

Присматривался ли Св. Синод к его административной деятельности или нет, трудно сказать, но случилась необходимость удалить весной 1913 года из Витебска епископа Серафима Мещерякова, оскандалившегося в своей интимной переписке с игуменьей местного монастыря, с возведением его в сан архиепископа на Иркутскую епархию, а епископа Владимира перевести с 8 марта 1913 года из обширной богатой епархии в небольшую и мало обеспеченную Витебскую. Владыка Владимир должен был рассматривать это назначение как предупреждение о том, что его карьера на этот раз куется и поддерживается только им самим, а не придворными связями, в силе которых ему пришлось уже разочароваться.

В Витебске он прослужил два года. Эти годы он употребил на укрепление своего пошатнувшегося положения в высших сферах Петербурга.11 июля 1914 года был возведен в сан архиепископа и перемещен в богатую кафедру Донскую и Новочеркасскую.С первых же дней своего в столицу Войска донского Новочеркасск, он не стал ладить с Наказным атаманом Войска донского. В этом городе произошло в жизни его несчастье. Он сошелся с, блиставшей своей красотой и знатностью, кн. Долгорукой, от которой имел незаконную дочку. Скандал этот вскоре открылся в городе и послужил в год начала всемирной войны (1914 г.) соблазном для всех верующих.

Наказной атаман в сгущенных красках представил Св. Синоду жалобу на непозволительные деяния архиерея и требовал убрать его как соблазнителя кн. Долгорукой. Под давлением других жалоб и общественного мнения, Св. Синод определил 10 января 1915 года Владыку Владимира перевести на Пензенскую кафедру с явным понижением. Владимир Путята смирился и "тихо" покинул Новочеркасск.

Может быть составитель биографии излишне вникал в подробности его жизни, но это объясняется тем, что он знал его лично, знал близких его по Петербургу и поэтому так свободно вращался в тех воспоминаниях, которые оставил по себе этот самобытный, некогда салонный архиерей в кругу знавших его.

Биография его за этот первой этап "архиерейской деятельности" показывает нам воочию, каким не должен быть архиерей. В Пензе архиепископ Владимир пробыл с 1915 по 1917 гг. Не подчиняясь административным распоряжениям Св. Синода, стал самочинно управлять епархией. По совокупности с жалобами духовенства и верующих Донской и Пензенской епархий, он был в 1918 году судим Собором и лишен сана епископа, но оставлен в монашестве.Священный Всероссийский Собор постановил удалить б. Архиепископа Владимира из г. Пензы "с правом пребывания во Флорищевой пустыни в течение трех лет". Однако он не подчинился решению Собора и не переехал в монастырь, а тотчас же организовал в Пензе "народную Церковь". В срочном заседании Собор в ответ на его беззаконие "за неподчинение и призрение канонических правил (как лишенный сана)" отлучил его от Церкви.Подробное описание о его пребывании в Пензе и творившихся безобразиях и беззакониях, им допускаемых, имеется в рукописи "История путятинского брожения в г. Пензе в 1915-1917 гг.".

В последующие годы он продолжал свои деяния в Пензе, ездил в столицу, где безрезультатно хлопотал о пересмотре своего дела. Так тянулось это до образования обновленческого раскола и вскоре он присоединился к обновленцам, даже на несколько дней приезжал в Пензу к своим "друзьям", подал заявление в обновленческий Священный Синод о пересмотре своего дела и Президиум ВЦС восстановил его в епископстве и назначил его архиепископом Саратовским. Вскоре он был снова назначен архиепископом Пензенским и членом Священного обновленческого Синода, но в Пензу не поехал.С 1926 года самовольно объявил себя архиепископом Уральским. Однако в его жизни уже начался период пустоцвета и подытоживания. Осенью 1923 года монах Владимир Путята принес келейное покаяние митрополиту Сергию, как Местоблюстителю.

В это время архиепископ Иувеналий (Масловский) Рязанский и Зарайский был назначен членом Священного Синода на летнюю сессию. Автору этой биографии приходилось часто видеться с хорошо знакомым ему Владыкой Иувеналием. В эти же месяцы монах Владимир Путята, благодаря неоднократным увещаниям Владыки Иувеналия о необходимости ему смериться и признать себя виновным, подавал дважды ходатайство в Священный Синод о пересмотре своего дела и о восстановлении в сане епископа. И дважды митрополит Сергий предлагал архиепископу Иувеналию рассмотрение жалобы Путяты и быть докладчиком Священному Синоду по его ходатайству. Рассмотрение жалобы монаха Владимира Путяты дважды слушалось на сессиях Священного Синода, но каждый раз Св. Синод выносил отказ о восстановлении его в епископстве.

Основной целью всех ходатайств как в Синод, так и в частных письмах к авторитетным святителям российским, была просьба о восстановлении его в сане епископа, а личное его глубокое раскаяние в них отражалось недостаточно искренно.

После вторичного отказа Владимир Путята послал жалобу на Священный Синод Православной Церкви Константинопольскому Патриарху.Как лично хорошо и близко знавший архиепископа Иувеналия, автор этой биографии в те годы был всегда осведомляем Владыкой Иувеналием о деле Владимира Путяты.Не получая ответ из Константинополя, он стал хлопотать о визе на выезд в Константинополь. Но не имея поддержки в лице Местоблюстителя, потерпел и здесь неудачу.В 1934 году Владимир Путята начал служить в григорианских храмах г. Томска. После этого, по представлению Новосибирского Преосвященного, митрополит Сергий и Св. Синод при нем объявили "монаха Владимира Путяту отпавшим от Святой Церкви и лишенным христианского погребения в случае нераскаянности". Под конец жизни он отошел от всяких попыток о своем восстановлении и переехал на жительство в г. Омск, где ранее проживал с 1911 по 1913 г.г. епископом Омским. Верующие узнали его, хотя и значительно постаревшего. Прежние поклонники и почитательницы поддерживали его существование.