Шрифт:
– А вот эти самые ублюдки самые близкие люди Волосатым!
– Шичэн в упор посмотрел на Фухая. Тот сделал вид, что рассматривает какого-то жука на листе финика.
– Ты, Шичэн... вот только ты...
– что-то хотел сказать старик, но фразу так и не кончил.
– Хватит тебе, парнишка!
– вмешался Фухай, продолжая мысль, которую не успел выразить старый Ван.
– Не называй меня так! Я тебе не мальчишка!
– Юноша уставился на Фухая.
– Я дерусь на ножах, научился кулачному бою, умею уйти от любого удара. Сейчас я никого не боюсь! Никого!
– Однако ж ты никого и не победил!
– усмехнулся Фухай.
– Может, ты смелый, бесстрашный, а вот власти вместе с иностранцами тебя побили! Нос-то тебе утерли!
– Точно!
– вмешался старый Ван.
– Вон как, значит, получилось!..
– А я не смирюсь! Побили раз, два... Все равно буду драться! воскликнул молодой человек. Он замолчал, стиснув зубы и плотно сжав губы. На его скулах двигались желваки.
– Послушай, сынок!
– стал уговаривать его отец.
– Послушай меня, старика! Оставайся здесь, оглядись, присмотрись! А когда разберешься во всех делах, поступай как знаешь! Разве я тебе предлагаю что-то плохое? Я уже старый, поживи пока со мной...
– Отец верно говорит! Послушай его, Шичэн!
Фухай испытывал к юноше уважение, однако открыто высказывать крамольные мысли не решался. Как-никак он знаменный солдат!
Шичэн, ничего не ответив, снова присел на корточки. Фухай раскрыл веер, потом сложил его и снова раскрыл. Веер тихонько поскрипывал, выражая смятение в душе молодого человека.
– Шичэн!
– внезапно сказал он.
– А сколько у вас людей?
– Вопрос случайный или намеренный, понять было трудно.
– Много! Очень много! И все смельчаки!..
– Юноша с какой-то яростью взглянул на собеседника.
– Если в Шаньдуне делать нечего, мы двинемся в Чжили [Чжили - старое название провинции Хэбэй, где находилась столица Пекин] - прямо на Пекин!
– Не смей, не смей это говорить!
– закричал старый Ван и резко поднялся.
В это время мать принесла чай, но Шичэн, не сказав ни слова, вдруг направился к воротам. Мать в недоумении застыла с чайником в руках.
– Я сам разолью чай!
– Фухай взял из рук матери чайник.
– У вас, наверное, есть дела, идите!
– И он легонько подтолкнул ее, а старику Вану предложил сесть. В присутствии парня он не находил подходящих слов: поведение юноши выбивало его из колеи. Сейчас, когда Шичэн ушел и они остались вдвоем, беседа мало-помалу наладилась.
– Дядюшка, выпей-ка чайку!
– предложил Фухай.
– Ты не волнуйся, я постараюсь тебе помочь - уговорю его остаться!
– Здесь? А получится?
– Он же не разбойник и никого не убивал... Я давно уже слышал о шаньдунских Ихэтуанях и уверен, что власти не позволят им баламутить народ. Поэтому возвращаться ему домой никак нельзя! А здесь, в Пекине, вряд ли кто станет копаться в его прошлом! К тому же мы его всегда сможем как-то направить, образумить! Парень-то он неплохой, прямой... Как видно, к Фухаю вернулись качества стратега Чжугэ Ляна [Известный полководец раннего средневековья, один из героев эпоса "Троецарствие", славившийся своим стратегическим талантом].
– Ты говоришь, прямой...
– Ван невесело усмехнулся.
– Это верно! Наверное, поэтому мы его и не переубедили! А вот все, что он сказал, правда!
Фухай опустил голову. Он и сам знал, что парень прав.
– Эх, дядюшка! Если бы я был простым мастеровым, а я ведь еще и знаменный солдат! Мне...
Старый Ван вздохнул и пошел к выходу.
– Фухай!
– Матушка подошла к племяннику.
– Что у вас произошло? Шичэн что-то натворил?
– Да нет, с чего вы взяли?
– На лице молодого человека появился легкий румянец. Он не умел лгать, хотя пошутить был всегда не прочь. Ничего не случилось! Успокойтесь!
– Я же вижу, что-то стряслось!.. Прошу тебя, помоги лавочнику!
– Конечно, помогу!
В это время во дворе появилась тетя в сопровождении "маленькой прислужницы". Они вернулись из Западного храма - Симяо, - где тетя, как ей было ни жаль денег, купила кулек заморского порошка для чистки зубов, решив, что возвращаться домой с пустыми руками как-то неудобно.
– Фухай! Ну как?
– оживилась тетя.
По заведенным правилам юноша должен был ответить:
– Как скажете, почтенная госпожа!
Однако сегодня настроения играть в карты у него не было. Перед ним все еще стоял образ Шичэна и слышались его слова. Фухай чувствовал внутреннее беспокойство и будто какой-то стыд.
– Дела у меня нынче, почтенная!
– проговорил он и слабо улыбнулся. Сказав несколько малозначительных фраз, он хлопнул себя веером по бедру.
– Ну, мне пора!
Однако, выйдя за ворота, он сразу же замедлил шаги. Ему хотелось собраться с мыслями. Как старый Ван или другие люди - его современники, молодой человек весьма смутно разбирался в мировых проблемах. Зато он хорошо знал, что иностранцы имеют в его стране большую силу, и мириться с этим не хотел. Наверное, поэтому он и уважал Шичэна. Фухай понимал, что императорский двор никогда не позволит Шичэну задевать иностранцев, а если парень совершит какую оплошность, он жестоко за нее поплатится. А как быть ему, Фухаю? Стоять на стороне двора, поскольку он знаменный солдат, или перейти на сторону Шичэна? Фухай никак не мог распутать в голове сложный клубок мыслей. Юноша вспотел от напряжения. Его рубашка прилипла к спине, а носки, казалось, приклеились к ступням ног. Молодой человек чувствовал себя прескверно. Словно в каком-то забытьи он дошел до лавки "Торговая удача" и остановился в нерешительности: заходить или нет? В этот момент в дверях появился Шичэн. Заметив Фухая, он остановился и упрямо сжал рот. Всем своим видом он говорил: "Пришел меня схватить? Ну хватай!" Фухай улыбнулся.