На следующий день Элизабет позвонила – сообщить, что они со Стюартом поженились, и просила разрешения вернуться домой в Морганс-Уок.

– Ты можешь вернуться домой когда хочешь, Элизабет, но без него. Я не допущу, чтобы Стюарт спал под этой крышей.

– В таком случае вернуться не сможет ни один из нас, потому что я теперь тоже Стюарт.

Прошло два месяца, два горьких, одиноких месяца, когда в каждой комнате Хэтти преследовали воспоминания об Элизабет. Она не пыталась связаться с сестрой, уверенная, что со временем та одумается и поймет, какую совершила ошибку. И тут позвонил Ринг Стюарт, который сообщил Хэтти, что Элизабет больна.

Кухня была завалена грязной посудой с остатками еды. Пустые бутылки из-под пива не умещались в мусорном ведре и стояли около каждого стула; пепельницы были полны окурков, в лачуге царило запустение. При мысли о том, что ее Элизабет живет в этой кишащей микробами грязной хибаре, Хэтти стало дурно; Ринг Стюарт провел ее по облезлому коридору в одну из комнат.

Здесь Хэтти переступила через кучу сваленной на полу одежды. Пружины громко и недовольно взвизгнули, когда Ринг Стюарт присел на край кровати и взял Элизабет за руку.

– Милая, Хэтти пришла.

Хэтти остановилась в двух шагах от кровати, сдерживая подступившие к глазам слезы – изнуренное болезнью лицо Элизабет было таким же бледным, как подушка под ее головой.

– Это же самый настоящий свинарник. Как ты можешь жить в такой грязи?

– Прости. Я знаю, что здесь не убрано. – Она говорила почти шепотом. – Последнее время я неважно себя чувствую, а…

– … а он слишком ленив, – презрительно бросила Хэтти Стюарту.

– Хэтти, это не мужское дело, – мягко возразила Элизабет.

– Я никогда не считала его мужчиной, а сейчас, когда вижу, как он о тебе заботится, убедилась в этом окончательно.

Она приблизилась к кровати и ощупала щеки Элизабет тыльной стороной ладони, проверяя температуру и не обращая внимания на сердитый взгляд Стюарта.

– Ты несправедлива, Хэтти, – запротестовала Элизабет. – Ринг старается, очень старается. Но он не может и работать, и ухаживать за мной.

– Хорошо же он старается, нечего сказать, – язвительно заметила Хэтти, не в состоянии сдержать гнева при виде этих ужасных условий, на которые он обрек ее Элизабет. – Ты еще не вызывала врача?

– Я была у него вчера. – Элизабет ухватила Хэтти за руку и слабо попыталась сжать пальцы. На ее лице отразилась слабая улыбка. – Хэтти, у нас будет ребенок. Так что, как видишь, я не больна. Я беременна.

Несколько долгих секунд Хэтти неотрывно смотрела на девочку, которую взрастила с пеленок, не веря тому, что ее сестра родит ребенка, зачатого Стюартом. Ей хотелось закричать, спросить, понимает ли она, что натворила, понимает ли все ужасные последствия этого шага. Вместо этого она обратилась к Стюарту:

– Я хочу поговорить с тобой. Немедленно!

Повернувшись на каблуках, она вышла вон из комнаты. В гостиной она не мешкая объявила:

– Я забираю ее из этого хлева, который ты именуешь домом, сегодня же!

– Без меня она не поедет, герцогиня, – уверенно ответил он. Хэтти, слегка приподняв голову, смерила его ледяным взглядом. – Похоже, мой отец все-таки был прав, а? Морганс-Уок достанется Стюарту.

– Только не тебе! Тебе он никогда не будет принадлежать! – поклялась она.

– Зато будет принадлежать моему сыну.

– Бог даст, ребенок не доживет до своего первого крика. А ты молись, чтобы Элизабет не умерла вместе с ним.

– Типун тебе на язык. Я люблю ее!

– Любишь? Или тебе просто выгодно ее любить?

– Я люблю ее, – запальчиво повторил он.

– Однако не настолько, чтобы оставить ее в покое и сделать так, как лучше для нее. Ты ведь специально ее обрюхатил. Зная, как она слаба здоровьем, все же подверг риску ее жизнь.

– Все будет хорошо. Вот увидишь.

– Да будет так, Стюарт. Иначе ты мне ответишь.

Несмотря на то, что большую часть беременности Элизабет была прикована к постели, она доносила ребенка до положенного срока и родила на удивление крепкого, здорового мальчика. Однако роды, по-видимому, пагубно сказались на ней самой. С каждым месяцем она становилась все слабее. Первоначальным диагнозом была анемия, но, когда она не поддалась лечению, Элизабет положили в больницу на обследование.

Вернувшись после консультации с доктором, Хэтти нашла Ринга в библиотеке – ноги на столе, изо рта поднимаются колечки голубоватого сигарного дыма.