– Заткнись, придурок! А то до Риги не доедешь!

Подозвав охранника, я сурово сказала:

– Закрой его в подвале, чтобы глаза не мозолил.

Пусть там отоспится, да не забудь поставить к дверям человека – за ним присматривать нужно.

Охранник подошел к Лешику и расстегнул один наручник.

– Я никуда не пойду! – заорал Лешик.

– Куда ты денешься, – вздохнула я и посмотрела ему вслед.

– Я с тобой еще разберусь! – донеслось из подвального помещения.

– Ты зачем его так напоила? – улыбнувшись, спросила я Юльку.

– Да он, кажется, и сам был не против. Ладно, Бог с ним. Ты лучше расскажи, как у тебя дела?

– Фому похоронили, вернее, не Фому, а этого неизвестного мужика. Гостей успокоили. Послушай, Юлька, пойдем в дом, посидим, разожжем камин. Мне хочется на огонь посмотреть.

– Пошли, – обрадовалась Юлька. Затем она внимательно посмотрела на меня и тихо спросила:

– Что-нибудь случилось?

– Пошли в дом, там поговорим.

Обернувшись, я поискала глазами Бульдога.

– Бульдог, растопи нам камин.

Бульдог курил сигарету и разговаривал с кем-то по мобильному.

– Бульдог, растопи нам камин, – повторила я громче.

Бульдог убрал трубку от уха и удивленно уставился на меня:

– Я здесь печником не работаю, – отрезал он.

– Что это с ним? – удивилась Юлька.

– Не знаю. Наверное, стриптизерше своей звонит.

Я подозвала охранника и попросила его растопить камин. Когда дрова разгорелись как следует, мы сели напротив и стали смотреть на огонь.

– Что ты хочешь выпить? – поинтересовалась Юлька.

– Не знаю. Что-нибудь покрепче.

– Тогда давай текилу.

– Пойдет.

Юлька разлила текилу по бокалам и в упор спросила:

– Чупа, я слишком хорошо тебя знаю. Что случилось?

– Я беременна.

– Как? – Юлька выпучила глаза и открыла рот.

– Молча. Беременна, и все.

– От кого?

– Ты спрашиваешь то же самое, что и Бульдог. От Фомы, конечно, от кого же еще?

– Но ведь вы уже сто лет вместе не спали?

– Как видишь, бывало.

– И какой срок?

– Почти три месяца. Я сегодня вызывала врача. Чувствую, что-то со мной не так. Плохо мне, понимаешь?

Юлька с минуту помолчала, затем растянула рот до самых ушей и радостно закричала:

– Поздравляю! Ты даже не представляешь, как я рада!

– Ты серьезно?

– Конечно! Я просто счастлива. Чупа, я хочу девочку!

– Ты что, дура! Я послезавтра иду на аборт.

– Почему? – сникла Юлька.

– Потому что мне сейчас ребенок не нужен! Я только-только почувствовала власть и терять ее не собираюсь!

– Да, но ребенок тебе совсем не помешает. Он только утвердит твою власть. В конце концов, это же твоя маленькая частица, твоя кровинка.

– Ага! Что-то ты свою кровинку не рожаешь. А как от Витьки забеременела, так сразу на аборт побежала…

– Во-первых, я на пять лет тебя моложе. А во-вторых, я об этом очень даже сильно жалею. Может, я и хочу теперь забеременеть, да не получается…

– А я не хочу рожать ребенка без отца.

– Ты еще выйдешь замуж, и у твоего ребенка обязательно будет отец.

– Вот я и не хочу, чтобы моего ребенка воспитывал отчим. Знаешь, какое самое сильное воспоминание моего детства?

– Какое?

– Как ко мне приставал мой отчим. Он делал это постоянно, когда мать была на работе.

– А она что, ни о чем не догадывалась?

– Представь себе – нет. Даже если бы я ей это сказала, она бы мне все равно не поверила. Она мне вообще никогда не верила. Знаешь, как это страшно, когда человек, который тебя растит, лезет к тебе в трусы.

Юлька молча смотрела на огонь, а затем еле слышно произнесла:

– Да, ты права, надо делать аборт. Фома давно уже скурился и снюхался. Какой с него генофонд! А деток ты еще заведешь. Ты у нас чертовски красивая.

Я смахнула слезу и тихо сказала:

– Конечно. Придет время – и я обязательно рожу девочку. Рожу и назову ее самым красивым именем на свете.

– Каким?

– Лолита.

– Здорово, – улыбнулась Юлька, – и в самом деле красивое имя. Не плачь, Чупа, я понимаю, как тебе тяжело. Но я нисколько не сомневаюсь в том, что ты и в самом деле встретишь свою любовь и родишь самую красивую девочку на свете с самым красивым именем. Надо только немного подождать.