– Конечно, Григорий Петрович.
– кивнул я, - Пойду, все напечатаю.

– Нет-нет. Печатать ничего не надо. И пленку оставь - я ее еще раз прослушаю. А ты подожди у себя - Оля тебя позовет.

– Ладно. Тогда приберусь на столе пока.

– Вот-вот, правильно. Иди приберись там, кофейку попей.

Дверь я прикрыл плотно. Вернее, почти плотно. И тут же присел, шнурок завязать. Не важно, что ботинки без шнурков, главное, что бы в это поверила секретарша Олечка. Состроишь ей эротическую улыбку, и пока она, краснея отводит взгляд, слушаешь директора.

– Трофимыч, это я. Тут опять репортаж о твоих ребятах... Да у меня...

Все понятно. Теперь бегом домой.

– Олечка, - подошел я к ней, - Я у себя буду, если что. Запиши, что телефон сломан и заходи на чашку кофе. Пойду пирожные куплю.

– Угу.
– растаяла секретарша, - Через полчасика.

– Жду.

Как можно спокойнее я вышел из офиса и повернул к выходу...

* * *

Полковник Громов принял вызов по рации уже в машине, по пути на улицу Молодежную.

– Товарищ полковник. Докладывает спецгруппа Симонова.

– Говорите.

– Здесь его тоже нет . Вещи не тронуты . Значит, он сюда не заходил .

– Ничего странного не заметили?

– Вроде нет, товарищ полковник. Если вот только...

– Что? Говорите!

– Да дырка тут в шкафу, или проход. Как будто выжжен чем. Примерно в человеческий рост. А дальше-то хода нет. Он, что дверцы не любит открывать?

– Любит... Ой, как любит...

январь 2000