— Вы правы, — подтвердила Даниель.

— Я думаю, что итог вы подвели верно, — заключил Адамант. — Кто-нибудь хочет перекусить, прежде чем мы выйдем? Сомневаюсь, что потом у нас найдется время поесть.

Хок с надеждой взглянул на Фишер, но та решительно покачала головой.

— Нет, спасибо, — отказался Хок. — Мы сыты.

— Это несложно устроить, — возразила Даниель. — Хватит одной минуты, чтобы послать кого-нибудь на кухню и к дегустатору.

Хок взглянул на нее.

— Дегустатору?

— Меня постоянно пытаются отравить, — объяснил Адамант. — У реформаторов множество врагов в Хейвене — особенно в Хай-Степс. Мортис заботится о моей безопасности, так что мы держим дегустатора просто на всякий случай. Вы даже не поверите, каких бешеных денег он стоит.

— Я не думаю, что мы станем отвлекать себя закусками, — сказал Хок. Фишер опустила глаза.

— Хок, уверен, мы сработаемся, — усмехнулся Медлей, — и основательно познакомим вас с хейвенской политикой. В ней есть многое, что скрыто от глаз.

— Что ж, посмотрим, — ответил Хок.

Бримстон-Холл одиноко высился посреди двора, окруженного высокой каменной стеной, испещренной защитными рунами. За массивными железными воротами дежурили вооруженные часовые, а открытое пространство охраняли сторожевые собаки. Ходили слухи, что собак кормили человеческим мясом, пока они не привыкали к его вкусу. Когда-то в саду росли яблони. Хардкастл выкорчевал их с корнями — они могли служить прикрытием для убийц.

Камерон Хардкастл очень осторожный человек. Он не доверял никому и ничему и имел для этого все основания. В свое время он различными способами уничтожил и помог уничтожить множество людей. Говорили, что у него насчитывается больше врагов, чем у любого жителя Хейвена. И Хардкастл гордился таким фактом. В городе, населенном жестокими и безжалостными людьми, он стал легендарной личностью, за что приходилось платить немалую цену — подвергаться постоянной угрозе смерти.

Сам дом представлял собой чудовищное каменное строение, которому не давали разрушиться древние заклинания и нескончаемый ремонт. Летом в доме было невыносимо душно, а зимой никакие печи не могли победить холод, но с незапамятных времен он служил кровом для семьи Хардкастлов, и Камерон не собирался его покидать. Хардкастлы никогда не отказывались от своего имущества. Считалось, что они внесли большой вклад в основание Хейвена, и именно потому большинство из рода Хардкастлов были убеждены, что они должны править городом.

Камерон Хардкастл начал свою карьеру в армии Нижних Королевств. Так полагалось представителю его класса и его семьи, но он ненавидел службу и покинул армию после семи лет службы, поспешно выйдя в отставку, чтобы не попасть под трибунал. Ходили слухи, что его обвиняли в чрезмерной жестокости, но никто в это не верил, ибо чрезмерная жестокость была широко распространена в армии Нижних Королевств. Солдаты хорошо сражались, потому что боялись своих офицеров больше, чем врагов.

Витали слухи о жертвоприношениях за закрытыми дверями офицерского собрания, но все держали язык за зубами, чтобы избежать неприятностей.

Коренастый мужчина среднего роста с широкой грудью и мускулистыми плечами, копной темных волос и неровно подстриженными усами, в каком-то смысле он даже красив, но скорее грубой, мрачной красотой. Ему исполнилось сорок пять лет. Достаточно встретиться с ним на несколько секунд, чтобы почувствовать силу и властность, присущую его натуре. Что бы люди ни говорили о Хардкастле — а они говорили много, и в основном неприятные вещи, — все признавали, что этот человек обладает сильной волей. По крайней мере все присутствующие замолкали, когда он входил в переполненную комнату.

Хардкастл смеялся низким, гулким смехом, хотя его юмор отличался оригинальностью. Большинство людей, желая развлечься, ходят в театр. Хардкастл предпочитал посещать публичные казни. Он получал удовольствие от травли медведей, профессионального бокса и держал полдюжины собак для охоты на крыс.

В удачный день он прибивал крысиные хвосты к задней двери, чтобы похвастаться своими трофеями.

Хардкастл был консерватором потому, что его семья всегда поддерживала консерваторов, и потому, что это отвечало его деловым интересам. Хардкастлы принадлежали к аристократии, о чем никто не должен был забывать. В последнее время большая часть их доходов шла от деловых операций, но элита не осмеливалась обращаться с Хардкастлом как с купцом или бизнесменом. Даже в шутку. Когда Хардкастл думал на отвлеченные политические темы, что случалось нечасто, то приходил к выводу: каждый должен знать свое место и не стараться изменить положение. Он считал всеобщее избирательное право ужасной ошибкой и намеревался при первой возможности исправить ее. Реформаторы — опасная болезнь политического тела, и их надлежало искоренить и уничтожить. Начиная с проклятого Джеймса Адаманта.

Хардкастл сидел в своем любимом кресле и, нахмурившись, смотрел в большое окно кабинета. Адамант способен доставить ему много неприятностей. Этот человек, завоевал огромную популярность, гораздо большую, чем удавалось достичь кому-либо из предыдущих депутатов-реформаторов, и разделаться с ним сложно и дорого. Хардкастл ненавидел лишние расходы. К счастью, существовали и другие способы. Он отвернулся от окна и взглянул на своего колдуна Вульфа.

Вульф — высокий широкоплечий человек с благородной осанкой и крупной головой. Его густые каштановые волосы спадали на плечи. Лицо было вытянутым и узким, с выступающими скулами, а глаза — темными и задумчивыми. Он всегда одевался в традиционный черный наряд чародея, дополненный плащом с капюшоном.