Герой Советского Союза Н. А. Шмелев выступает уже со второй книгой воспоминаний. Тема прежняя — нелегкий, но славный путь фронтового летчика. Первая половина книги воскрешает в памяти читателей те годы, когда фронт Великой Отечественной войны проходил у самого сердца нашей Родины Автор и его боевые товарищи летали тогда на тихоходных самолетах По-2. Но и на этих, казалось бы, беззащитных машинах они творили чудеса, заставляли врага уважать и даже бояться маленького старшину фронта . Вторая половина воспоминаний посвящена заключительному периоду войны. Теперь мы видим уже знакомых нам героев в кабинах знаменитых илов Автор убедительно показывает, как вместе с прогрессом отечественной техники мужали и росли люди.
Шмелёв Николай Александрович
С малых высот
Аннотация издательства: Герой Советского Союза Н. А. Шмелев выступает уже со второй книгой воспоминаний. Тема прежняя - нелегкий, но славный путь фронтового летчика. Первая половина книги воскрешает в памяти читателей те годы, когда фронт Великой Отечественной войны проходил у самого сердца нашей Родины Автор и его боевые товарищи летали тогда на тихоходных самолетах По-2. Но и на этих, казалось бы, беззащитных машинах они творили чудеса, заставляли врага уважать и даже бояться маленького "старшину фронта". Вторая половина воспоминаний посвящена заключительному периоду войны. Теперь мы видим уже знакомых нам героев в кабинах знаменитых "илов" Автор убедительно показывает, как вместе с прогрессом отечественной техники мужали и росли люди.
Содержание
Под Москвой
Конец "черных стрел"
Броня наша - мужество
Крылатый корректировщик
Огонь с неба
Новые дороги
Под звездами балканскими
Второе рождение
На венгерской земле
Герои не умирают
Послесловие
Под Москвой
На аэродроме Тамбовской авиационной школы шли обычные учебные полеты. В синеющей выси раскатисто гудели моторы Мы, курсанты, сидели в "квадрате", терпеливо ожидая своей очереди на вылет. Полуденная жара и духота клонили ко сну.
Костлявый, длинный курсант Лева Слободин изливал душу:
– Эх, братцы! Чем больше смотрю на технику, что нас по небу возит, тем сильнее на "ястребок" тянет. Не улыбается что-то быть бомбером! Везу! Везу! У-у-у! - изобразил он гудение бомбардировщика.
– Позавчера, - продолжал Лева, - на нашем аэродроме приземлилась парочка "яков" Походил я вокруг одного из этих красавцев, в кабину заглянул Вот это машина! Мечта! Бомбардировщик взлетает - земля стонет! А "ястребки" раз - и ввинтились в небо. Проводил я их глазами и стою... Они уже из глаз скрылись, все смотрю и смотрю. Может, думаю, еще разок над полем пройдут. Вдруг откуда-то, как нарочно, вынырнул с тарахтеньем У-2. Тьфу ты, окаянный! Ни вида, ни скорости! Как только его небо терпит? А ведь недавно был летательный аппарат хоть куда...
– Почему был? - удивился кто-то. - Он и сейчас не хуже других.
– У-2 - это наша летающая парта! Мы на нем впервые воздуха глотнули. А ты - окаянный...
Ребята засмеялись Лежавший на траве Лева приподнялся на локте и, добродушно улыбаясь, взмолился:
– Братцы, я ничего плохого про У-2 не хотел сказать. Просто мне на истребитель хочется, скорость люблю... У-2 тоже на своем месте хорош: колхозные посевы опылять, врачей по деревням возить.
– А на границе он разве не несет службу? - спросил Игнатов, сидевший рядом с Левой.
– Несет! - согласился Слободин.
– Стало быть, тоже боевую задачу выполняет?
– Ну, это ты брось, - заупрямился Лева. - У нас всякая служба считается боевой: хоть штаб охранять, хоть дрова караулить.
– Правильно! - поддержал я Слободина. - Сказано - учебная машина такая она и есть! Но без нее на "ястребок" не попадешь!
– Глядите! - крикнул кто-то из курсантов. - Фиолетов на посадку идет!
К аэродрому планировал СБ. У самой земли самолет резко нырнул вниз и, ударившись о грунт колесами, подпрыгнул, словно на пружинах.
– Козла дал, - комментировал Слободин.
Все вскочили.
Скоростной бомбардировщик, точно ванька-встанька переваливаясь с хвоста на нос, быстро катил по взлетно-посадочной полосе. Почти у самой границы поля он замедлил бег, неуклюже развернулся и, накренившись набок, остановился, словно наскочил на невидимое препятствие. И тотчас же над кабиной машины показалась фигура инструктора.
– Начинается внушение! - безошибочно определил Игнатов.
Мы засмеялись.
– Сейчас скажет: "Летчика ценят по посадке!"
– Пусть говорит, - добродушно ухмыльнулся кругленький Анатолий Тябут. Как-нибудь переживем. Осталось всего три месяца.
Инструктор опустился в кабину. Самолет развернулся и медленно порулил на стоянку.
– А по-моему, три месяца - долго! С тоски посинеешь, - неожиданно заявил Агейчик, высокий парень из Ростова. - У меня счет короче. Каждому осталось выпить по сто компотов. Выпьем - и можно в боевой полк двигать. Только тебя. Лева, на истребитель не возьмут, - сказал он серьезно.
– Это почему же? - удивился Слободин.
– Лоб у тебя широковат малость. Стремительности в обличии не хватает! Ребята зашумели.
– Точно!
– Посадить его на "ишака"! Лева растянулся на траве.
– Ладно, я на чем угодно летать согласен. Лишь бы взяли. А вот вы куда пойдете?
– Лично я - в отпуск! - честно признался Агейчик. - Съезжу на месячишко к матери в Ростов, молочка попью, лещей половлю. Знаете, какие у нас лещи! Чебаками зовут.