Он вопросительно взглянул на Джессику:

— Что будем делать, командир?

— Мы должны войти в Пещеру и выяснить, что там произошло, — решительно произнесла Джессика. — Нам было приказано сделать все возможное, чтобы твари не вырвались на свободу, и приказ еще не отменен.

— Но никто не предполагал, что нам придется иметь дело с самым могущественным магом в Хейвене, а также с толпой мятежников и довольно неприятными созданиями, которые заперты там, — Хок кивнул на дверь, за которой начиналась Преисподняя. — Они мне и раньше не нравились, а теперь нравятся еще меньше. Если я захочу покончить с собой, то придумаю более простой способ, чем этот.

— Я тоже так думаю, — поддержала его Изабель.

Джессика холодно взглянула на Хока.

— Поскольку в данный момент вы входите в Дружину Молота, вы будете делать все, что я сочту нужным. Если вы не согласны, то сейчас самое подходящее время для того, чтобы покинуть нас.

— Мы останемся, — Хок мрачно улыбнулся. — Пока.

— Это не совсем тот ответ, который я хотела бы услышать, капитан.

Изабель решительно встала между Хоком и Джессикой, взгляд ее был полон негодования:

— Прекратите! Вы что забыли, какая работа нам предстоит? Если вам хочется перегрызть друг другу глотки, занимайтесь этим в свободное время.

Джессика несколько секунд яростно смотрела на нее, затем медленно кивнула:

— Ваша жена права, капитан Хок. Мы продолжим наш спор позже. Могу ли я, по крайней мере, рассчитывать на вас?

— Конечно, — ответил Хок. — Никто не может сказать, что я когда-нибудь бросил товарищей, спасая свою шкуру.

— Хорошо, — Джессика не смогла сдержать вздох облегчения. — Положение не такое скверное, как кажется. Несколько бунтовщиков проникли в Преисподнюю, чтобы освободить демонов и увеличить общую сумятицу. Если они были настолько глупы, что сняли с тварей связывающие заклятия, то, я уверена, эти несчастные уже мертвы. Значит, нам надо сосредоточить внимание на тех тварях, которых они успели освободить.

— А эти… твари так опасны? — спросила Изабель.

— Я не знаю демонов опаснее, — вмешался Шторм. — По мне лучше было бы замуровать навеки вход в Пещеру и забыть, что он существовал.

— У нас другая задача, Шторм, — отрезала Джессика, — участь тварей решит суд.

— Думаю, что наши лорды держат их здесь совсем для других целей! — фыркнул Стюарт. — Демоны из Пещеры Ада могут оказаться весьма полезным оружием в умелых руках, если Мирный Договор так и не воплотится в жизнь…

— Шторм! — воскликнула Винтер. — О чем ты говоришь!

— Погоди! — прервал ее Хок. — По вашим словам, мы собираемся брать тварей живьем?

— Да, если получится, — ответила Джессика. — А вы сомневались?

— Неважно, в чем я сомневался, — проворчал Хок. — Но прежде чем идти дальше, я хотел бы знать, с кем нам придется столкнуться. Объясните мне, какого типа чудовища заключены в Преисподней?

— Во-первых, Белые Люди, — начала Джессика. — Они не облечены в плоть, но от этого еще опаснее. Белые Люди принимают вид людей, которых вы когда-то встречали. Чем дольше они соприкасаются с вами, тем реальнее становится иллюзия, а вы сами превращаетесь в призрак, фантом. Белых Людей создала Темная Лига, их маги использовали старые любовные письма, кровь любовников, убитых ревнивыми супругами, обручальные кольца для свадеб, которые так и не состоялись, а также детские туфельки, купленные для неродившихся детей. Белые Люди прекрасно угадывают, что именно затронет вашу душу сильнее всего. Остерегайтесь их. Они отыщут в вашей броне такие изъяны, о которых вы можете и сами не знать.

— А сколько их тут? — спросила Изабель.

— Неизвестно, да их и невозможно точно подсчитать. Кроме них в Преисподней содержится Джонни Никто. Когда-то он был человеком, возможно, волшебником, погибшим на дуэли. Он сохранил человекоподобную форму и состоит из мышц и крови, причем кровь сочится отовсюду. У него нет ни кожи, ни костей, но Джонни способен держаться прямо. Он все время кричит, но говорить не в состоянии. Когда мы изловили его, Джонни убивал людей, чтобы забрать у них кожу и кости. Ему удавалось принять прежний вид на некоторое время, потом чужая плоть отторгалась, и Джонни вновь выходил на охоту. Он постоянно испытывает страшные мучения.

— Но почему он не убьет себя сам? — удивилась Изабель.

— Он пытался уже несколько раз, — ответила Джессика. — Проклятие не позволяет ему умереть. Но и это еще не все… В Пещере находится Портрет Мессермана, дьявольская ловушка, оставленная Пришельцем, — тем самым чародеем, который появился в Хейвене полгода назад и был вынужден бежать, спасаясь от преследования Верховного Суда магов. Мы до сих пор не знаем, кто и как создал портрет, но чары его очень сильны. Из-за них погибли все маги Верховного Суда. Сейчас Портрет хранится здесь, в Пещере. Порождения Портрета тоже когда-то были людьми, но теперь это самые страшные демоны. Опытные чародеи говорили мне, что твари, заключенные в Портрете, все еще живы, но их удерживает мощная сила, понять которую мы так и не смогли. Если достаточно долго смотреть на Портрет, демон вырывается наружу, а вы оказываетесь на его месте. Рядом с Портретом нужно быть предельно осторожным.

— Тебе нечего бояться, Хок, — улыбнулась Изабель. — Ведь смотреть на Портрет ты сможешь вдвое меньше других.

Хок подмигнул ей своим единственным глазом. Джессика кашлянула, чтобы привлечь их внимание.

— Следует упомянуть и Ползучую Дженни. Это сплошная загадка. Живая смесь из паутины, плесени и мха, в которой спрятаны выпученные глаза и зубастые пасти. Когда мы доставили гадину с Улицы Богов, она была величиной примерно пять или шесть футов. Дженни расправлялась с иноземцами, и нас попросили ею заняться. Теперь она, должно быть, стала громаднее подвала. Если какие-нибудь болваны освободили Дженни, то тварь уже успела недурно ими позавтракать, так что я даже не берусь определить, насколько она выросла.