Джирг тяжело, убедительно, страстно дышал ей в шею, а рука его, как рука гинеколога, уверенно прощупывала все у нее между ног и средний палец проявлял особую любовную активность, проникая в нее все глубже. Она откинулась полулежа на спинку сиденья, все тело ее напряглось в терпеливом ожидании -- ждала, чем все это кончится. Вдруг его средний палец остановился, замер, прекратил бурение; Потом снова задвигался, сделав еще два-три острых укола с целью научных проб. Наконец он резко вытащил руку из-под юбки и выпрямился, пробормотав:

– - Scheisse... Was ist das?1

– - Это значит -- судьба.-- Беула тоже выпрямилась.

1 Дерьмо! Что это значит? (нем.)

– - Это значит -- судьба.-- Беула тоже выпрямилась.

– - "Судьба"? Не знаю такого слова.

– - То есть -- чему быть, того не миновать.

– - Говори помедленнее.

– - Ну, я хочу сказать... на мне -- проклятие, любов моя.

– - И кто же проклял тебя? Вот уж... Scheisse!

– - Это эвфемизм -- так говорят американские девушки, когда у них наступают критические дни. В общем, моя "бабушка" не в порядке, понимаешь? Временно не принимает посетителей.

– - И ради этого я пролетел четыре тысячи миль!
– - жалобно застонал Джирг.

– - Ну, против матери-природы не попрешь, любов моя. Нечего зря расстраиваться -- ведь всего несколько дней... ну, у большинства женщин.-Надо заранее подготовить его к моменту откровения, когда ей не миновать признания: это продолжается у нее порой несколько недель кряду, особенно осенью.

– - Ну и что мне де-елать эти несколько дне-ей?
– - завыл Джирг.

– - Знакомиться с достопримечательностями,-- посоветовала Беула.-Кажется, пароход, на котором пассажиры совершают прогулку вокруг острова Манхэттен, еще курсирует по этому маршруту.

– - Я приехал в Нью-Йорк не для того, чтобы кататься на пароходике!
– плаксиво ныл Джирт; с постной физиономией он разглядывал через окошко пролетающие мимо дома, с их своеобразной архитектурой.-- Нью-Йорк -- это грязная дыра!
– - выпалил он в сердцах и умолк.

Покуда не переехали через Триборо-бридж, он мысленно посылая подальше Нью-Йорк, со всеми его достопримечательностями.

– - Леди, мы уже в Фон Сити,-- констатировал таксист.-- Куда дальше?

– - В мотель на Девятой авеню, пожалуйста!
– - попросила Беула.-Название правда, забыла.

Вообще-то она никогда в этом мотеле не бывала, но снаружи он выглядит прилично: чистенько, недорого; идет активная жизнь. К тому же расположен далеко от ее квартиры -- это только добавляет ему достоинств. Несомненно, из кранов там течет ледяная вода и такой спортсмен, как Джирг, выдержит это самое большее два дня.

– - Значит, мы не едем к тебе домой?
– - сообразил Джирг.

– - Я хотела тебе все объяснить еще раньше, моя любов.-- Беула нервничала.-- Дело в том, что живу не одна, а вместе с другой девушкой -своей подругой.

– - Она катается на лыжах?

– - В том-то и дело, моя любов... Она пуританка... невротичка в этом отношении. Чокнулась на религии.

– - Ах так?
– - удивился Джирг.-- Я тоже человек религиозный. Нигде не найти таких религиозных людей, как в Австрии. Что ж, придется беседовать на религиозные темы с твоей соседкой по квартире.

– - Она считает аморальным, если незамужние девушки спят с мужчинами,-объяснила Беула,-- слава Богу, что Ребекка не слышит такого отзыва о себе.

– - Я приехал в Нью-Йорк не для того, чтобы жениться,-- устало произнес Джирг.

– - Само собой, любов моя. Но ради того, чтобы в нашей квартире царил мир и согласие, лучше, если ты остановишься на несколько дней в мотеле. Ну, пока она не привыкнет к тебе.

– - В Австрии,-- не унимался Джирг,-- я спал в одной комнате с двумя девушками. Даже в одной кровати.

– - Кто в этом сомневается, любов моя,-- мягко пыталась его успокоить Беула.-- Но здесь у нас другие обычаи. Впрочем, думаю, скоро мы усвоим и ваши.

– - Мне не нравится Нью-Йорк,-- мрачно прогудел он.-- Мне совсем не нравится этот город!

В мотеле, который оказался совсем не таким недорогим, как казался издалека, Беула сняла для Джирга отдельный номер с душем. Он настаивал, чтобы она поднялась вместе с ним, но она отказалась, сославшись на то, что плохо себя чувствует: ведь, как ни говори, больна,-- разве он сам не видит, какая бледная; пролежала бы пластом весь день, если он не прилетел из Цюриха; не уедет немедленно домой и не поставит холодный компресс,-- упадет в обморок прямо здесь, в вестибюле. Вручила ему тридцать американских долларов -- у него с собой только австрийские шиллинги и швейцарские франки -- и посоветовала питаться в мотеле, чтобы не потерять вес. Если сегодня вечером почувствует себя лучше -- обязательно ему позвонит.