– - Мне не нужна фотография братьев Калониусов,-- сказал Лавджой, пытаясь вернуть "Зеро" открытку.

– - Никак нельзя, пожалте.-- Тень новой печали промелькнула на лице номера "Зеро", такая быстрая, как взмах крыльев летучей мыши, и он тут же заложил руки за спину, чтобы лишить Лавджоя любой, даже самой случайной возможности всучить ему обратно фотографию.

– - Вы ее взяли-- все. Четыре пиастра, пожалте...-- Какое у него упрямое, отчаянное, смуглое лицо под этим сияющим на солнце лысым черепом!

Ничего не поделаешь. Лавджой вытащил из бумажника четыре пиастра и отдал их номеру "Зеро". Тот молча их взял и направился к следующему клиенту. Лавджой аккуратно засунул фотографию в бумажник. Со следующим клиентом у "Зеро" тоже начались препирательства, но Лавджой заметил, что артист получил все же свои четыре пиастра. На лицах владельцев фотографий братьев Калониусов, сидевших за столиками в кафе, блуждало мрачное, не обещавшее ничего хорошего выражение. Опасаясь насилия, Лавджой поспешил вниз по улице. Для чего ему ввязываться в ссору, для чего принимать участие в том, что он всегда считал неизбежным столкновением между Востоком и Западом, причем Запад был куда лучше вооружен.

– - Четыре пиастра, пожалте,-- снова услыхал он свистящий, настойчивый голос за спиной, когда подходил к франко-сирийскому кафе.

К столику на террасе были прислонены все три велосипеда, а двое братьев Калониусов сидели, все еще в поту, и пили пиво.

– - Ролан,-- громко гудел Сен Клер,-- если ты еще раз наступишь мне на ухо, я сломаю тебе лодыжку.

– - Издержки профессии, понимаешь?
– - сердито заорал на него Ролан.

– - Не нужны мне твои проклятые издержки профессии!
– - Сен Клер, наклонившись над столиком, с ненавистью уставился в глаза брата.-- Нужно смотреть, куда ты ставишь свою ногу, будь она трижды проклята!

Обезьяна дернула его за штанину, и Сен Клер расплескал из кружки пиво. Эта шалунья тут же ловко забралась на сиденье велосипеда, и оба брата, добродушно рассмеявшись, заказали себе еще по кружке.

– - Прошу простить меня, джентльмены,-- сказал, подходя к ним, Лавджой.

– - Если ты американец,-- сказал девяносто шестой,-- то присаживайся.

– - Да, я американец.

– - Садись!
– - Номер девяносто пять, махнув рукой бармену, заказал еще пива.-- Ну, я так и подумал, когда увидел тебя. Хотя, конечно, трудно что-нибудь разобрать, стоя на голове.-- Он радушно засмеялся и подтолкнул локтем Лавджоя, по-видимому полагая, что отколол скабрезную шутку.

– - Ну, что ты скажешь о нашем представлении?
– - спросил девяносто шестой.

– - Чрезвычайно...

– - Никто еще ничего подобного на велосипеде не делал,-- перебил его девяносто пятый.-- Мы с братом презираем все законы тяготения.-- Где, черт бы тебя побрал, наше пиво?
– - завопил он по-французски маленькому, смуглому официанту, который тут же сорвался с места.

– - Какой милый все же городок,-- сказал девяносто шестой.-- Ну-ка повтори, как он называется?

– - Алеппо,-- сказал Лавджой.

– - Алеппо,-- повторил девяносто пятый.-- Он лежит далеко в стороне от нашего маршрута?

– - А куда вы едете?
– - поинтересовался Лавджой.

– - В Китай,-- ответили ему братья в один голос.-- Где же, черт подери, наше пиво?
– - Их разъяренные громкие голоса звенели над столиками, заставляя всех официантов носиться с такой скоростью, с какой они никогда здесь не перемещались за последние пятнадцать лет.

– - Ну...-- начал Лавджой.

– - Меня зовут Сен Клер,-- сказал девяносто шестой.-- Сен Клер Калониус. А это -- Ролан.

Они пожали ему руку с такой силой, что она онемела.

– - Меня зовут Стэнфорд Лавджой.

– - Какого черта ты здесь делаешь?
– - спросил Сен Клер.

– - Служу при миссии.

– - Много крошек в городе?
– - спросил Ролан, озираясь, по-видимому, будучи сильно сексуально озабочен.

– - Что-что?

– - Крошек. Крошек.

– - Ах, да,-- "врубился", наконец, Лавджой.-- Здесь есть молодые девушки, но у них очень строгие матери. Типичный французский стиль.

– - Для чего только мы уехали из Каира, никак не пойму!
– - вздохнул Ролан.

– - Но все равно муж этой гречанки вот-вот должен был вернуться, в любом случае,-- успокаивал его Сен Клер.-- А мне нравится этот городок. Как, ты сказал, зовут...

– - Лавджой.

– - Да не тебя, Стэнфорд, а город.

– - Ах, прошу простить,-- Лавджой, попав под перекрестный огонь этой громовой беседы, немного ошалел.-- Алеппо.

– - Здесь вообще-то что-нибудь происходит?

– - Ну, во время крестовых походов тут был...

– - Я имею в виду по ночам.

– - Ну, знаете ли,-- ответил Лавджой,-- я веду очень тихую, неприметную жизнь...