Я училась в колледже, название которого ты никогда в жизни не слышала. А ты? Вассар? Или Смитсоновский колледж? Уэлсли колледж? Рэдклифф?

Мой отец ходил в ту же школу, что и я, только не окончил, потому что был кризис и дед оказался без работы, так что отцу пришлось идти работать куда возьмут, чтобы хоть что-то приносить домой. Твой отец закончил Гарвард? Или, может быть, Йель? Меня бы не удивило, если и вас затронул кризис, да так, что осталась всего одна яхта, не больше. Но ваши-то знали, что это временные неприятности, не более, а для моих наступил конец света. Главная разница между тобой и мной в том, что ты, что бы ни делала, все считаешь правильным, потому что другого и быть не может. А я должна раздумывать и проверять каждый шаг, потому что сколько себя помню, Хирны всегда оставались с носом, и я, возможно, буду первой, кому удалось прорваться, но, может быть, их гены во мне только ждут момента, чтобы показать свои когти.

Кэти помолчала.

В этом и заключается разница в происхождении и культурном уровне.

Я не знала, Кэти. Мне это никогда и в голову не приходило.

Но вот чего я не хочу от тебя слышать, продолжала Кэти, так это, что я бедняжка.

Не услышишь. Зиб задумалась. Ты знаешь Ната. Говоришь, он порядочный человек. Нат...

Он, наконец, плюнул тебе в лицо? Тон Кэти говорил больше, чем слова. Зиб подняла голову.

А ты ожидала, что это случится? Ждала, когда же это произойдет? Но почему она не чувствует даже обиды?

Ну, не то чтобы в редакции уже держали пари, ответила Кэти, но всем было совершенно ясно, как у вас обстоят дела. Она встала со стола. И вот доказательство: там творится Бог весть что, а ты здесь сидишь и читаешь эти бредни.

Наконец-то они дошли до сути, до голой и неприкрытой правды.

Я думала о себе, ответила Зиб, и без всякого усилия над собой продолжала: О том, что происходит в городе, не имела понятия. И потом еще: Видно, у меня вошло в привычку думать о себе.

Да уж, ответила Кэти и вышла из комнаты.

ГЛАВА XVIII

Маленький приветливый домик в Гарден Сити. Зеленый газон, цветущие белые петунии, баскетбольное кольцо с сеткой на воротах гаража, огромная телевизионная антенна на вершине кирпичной трубы, нацеленная поверх крыши в сторону города.

Жена Пата Харриса открыла ему в облегающих розовых джинсах, в теннисных туфлях того же цвета и в полосатой "под арестанта" футболке. Ее волосы были накручены на синие пластмассовые бигуди. Она была молода, привлекательна и очень хорошо знала об этом.

Не может быть, какой сюрприз, мистер Саймон! Хотите говорить с Патом?

Хотел бы. Поль задействовал свою актерскую улыбочку и старался держаться непринужденно.

Он там смотрит телевизор. Она помолчала. Мы думали, вы будете на открытии "Башни мира", мистер Саймон. Я-то не смотрю, но знаю, что уже началось. Знаете, по дому столько работы, особенно когда Пат дома. Так что проходите. Он будет очень рад вас видеть.

"Сомневаюсь", сказал себе Поль, но по дороге в обшитую деревом гостиную его улыбка не изменилась. На экране цветного телевизора в массивном футляре пожарные шланги, извивавшиеся на Тауэр-плаза, казались кровеносными сосудами. Звук был приглушен, и голос комментатора едва слышен:

Мы только что получили сообщение, дамы и господа, что пожар в Башне усиливается. Вся эта катастрофа потому что все и вправду похоже на катастрофу кажется просто невероятной. Здание снабжено всеми средствами безопасности, какие только могли архитекторы...

Экран погас, и звук умолк. Пат Харрис, сидевший в кресле, сказал:

Здравствуйте, шеф. Я так и знал, что вы приедете.

Он положил пульт дистанционного управления на журнальный столик и вскочил с кресла.

Выпьете?

В его словах слышалось скрытое недружелюбие.

Неплохая идея, ответил Поль. Сел и осмотрело вокруг.

В комнате стояли бар, большой стол для бильярда, длинная, обтянутая искусственной кожей кушетка и к ней такие же кресла, столик с картами и кучкой жетонов, а на стене мишень с торчавшими в яблочке тремя стрелками.

У вас тут мило, заметил Поль. Взял стакан, благодарно кивнул, пригубил хорошее шотландское виски "Чивас Ригал", как ему показалось. Очень мило.

Ну! Пат Харрис был маленьким шустрым человечком. Его беспокойные глаза бдительно следили за лицом Поля.

Если человек много работает, он любит хорошо пожить. И после паузы. Я ведь только исполнитель. Делаю что прикажут.

Поль, не замечая умолкнувшего телевизора, все внимание сосредоточил на Харрисе,

Вы собираетесь продолжать в том же духе? спросил он. И, не дождавшись ответа, добавил: Делать что приказано?

Харрис закурил сигарету и выдохнул облако дыма. С сигаретой во рту занялся разрыванием на части бумажной спички. Движения его были быстрыми и резкими.

Я как раз об этом думал. Он мельком улыбнулся, но эта улыбка ни о чем не говорила. Это странно, но я как раз об этом думал, когда вы шли по лестнице.