Эльминстер медленно выпрямился. В саду, где они оказались, окруженная деревьями, в лунном свете плавала круглая кровать. Сквозь ветви далеко-далеко мерцали огоньки, но в поле зрения не было ни строений, ни наблюдающих эльфов.

– Здесь мы совсем одни. Эльминстер, – нежно произнесла леди Симрустар. – Эти ревнивцы не смогут последовать за нами сюда. Мои стражники держат любопытных подальше от нашего фамильного сада. Кроме того, никого не касается, кого я принимаю в своей постели, это целиком мое личное дело.

Она опять повернулась к нему, и глаза ее вспыхнули. Одежды сами упали и обнажили ее тело в лунном сиянии.

Эльминстер снова чуть не засмеялся. Не над ней. Эльфийская дева была прекрасна. Он с трудом справлялся с собой и дивился изворотливости собственного воображения. У нее было роскошное тело, и это взволновало его.

«Ну и прекрасно», – отбросил сомнения Эл.

Симрустар сделала шаг вперед, оставила за собой шелка своего наряда и пошла навстречу ему. Ее драгоценные камни поблескивали в лунном свете.

Красавица остановилась в шаге от него. Принц поцеловал ее веки и подбородок. Но возле губ он натолкнулся на два поднятых пальца.

– Оставьте мои губы напоследок, – попросила она. – Для нас, эльфов, это нечто особенное.

Эл невнятно пробормотал что-то в знак согласия и коснулся ее ушек. По тому, как она затрепетала в объятиях, начала стонать и нетерпеливо извиваться, он понял, что книга была права.

Эльминстер облизывал ушки осторожно, ласково, не спеша. Они имели очаровательный пряный вкус. Симрустар застонала, когда Эл, следуя уроку, засунул в ушко кончик языка. Ее пальцы пробежали по его спине, словно впитывая всю его страсть.

– Эльминстер, – прошептала она, потом снова повторила его имя, как будто оно было священным и его надлежало петь. – Принц далекой страны, – добавила она, и в голосе послышалась безотчетное влечение, – покажите мне, что значит любовь мужчины.

Ее распущенные волосы кружились вокруг них. Длинные локоны напоминали дюжину маленьких, настойчивых рук, срывающих с него одежду. Пряди обвивали пару, потихоньку приближая ее к кровати.

Симрустар вдруг простонала:

– Я больше не могу ждать. Мои… Эльминстер, поцелуйте меня в губы.

Любовники встретились в поцелуе. И Эл, наконец, почувствовал атаку, которой ожидал все это время.

Яркая вспышка заклинания, казалось, пронзила его мозг вместе с ее желанием, несущимся вслед за этой вспышкой. Симрустар искала власти над ним, над его рассудком и телом, чтобы сделать из него марионетку, а заодно и шарила в его мозгу, чтобы выучить все, что можно… особенно человеческую магию. Эл позволил ей носиться, проникать, рыться, а сам в это время читал ее теперь открытые ему мысли.

Боги, какое злое, безжалостное существо! Он увидел небольшую обсидиановую статуэтку, которую она приготовила для того, чтобы потом можно было обвинить его. Он обнаружил, что ее локоны обвивают его горло, чтобы задушить немедленно, если он попытается использовать против нее какое-нибудь оружие. Он проник в ее намерения запутать и заманить в ловушку любое количество эльфов на Суде, от коронеля до собственного поклонника Эландора Ваэлвора, и даже мага Высокого Суда Эйринспейра… Другой маг Суда, загнанный в западню и вполне управляемый, был уже у нее в руках. Этот чародей уже был послан напасть на того, против кого сама она подняться не осмеливалась, – на Сиринши!

Тут он чуть не ударил ее, зная, что у его простого заклинания достаточно силы, чтобы сломать любую шею, как прутик. И не важно, с волосами или без них. Но вместо этого он яркой вспышкой гнева охватил ее мозг, как железными тискам. Эл сжимал ее ум до тех пор, пока Симрустар не закричала беззвучно от потрясения и ужаса. С жестокой поспешностью принц вырезал образ эльфийской обольстительницы из своей памяти и держал ее в ошеломлении и ослеплении, пока локоны проворно сползали с него. Потом он дотянулся до скипетра, выпустил на волю его силы и удвоил мощь заклинания для перенесения тела. Эту магию придумала для него Сиринши.

Потом Эльминстер снова проник в ее разум, чтобы очистить его от чар, которые помогали ей управлять окружающими. И приложил дополнительные усилия, чтобы ее мозг оставался доступным и уязвимым, со всеми своими предательскими планами, памятью и мыслями, для любого, кто его коснется. Потом Эл перенес ее, изнывающую от желания, в потайную беседку. Затем принц сотворил новое заклинание и очутился там, где с бокалом в руке посреди веселья стоял скучающий Эландор Ваэлвор. Аталантарец унес и его в ту же беседку, прямо в объятия распаленной эльфийской обманщицы. Губы Эландора слились с ее губами, его воображение слилось с ее воображением. И все ее предательские планы в отношении самого Ваэлвора стали явными.