Так сложились обстоятельства, что человек, поклявшийся наказать врага за уничтожение всего своего рода, оказался связан с ним клятвой верности...
Роберт Силверберг
Космический бродяга
1
Чужеземец подошел к площади для аукционов на Варлааме в то время, когда там продавали протея. Чужеземца звали Барр Харадон. Это был высокий мужчина с гордым лицом одинокого человека.
День был теплым, и немало праздных зевак остановилось поглядеть предстоящий спектакль. Харадон, работая руками, проложил себе путь через толпу. Аукционист, маленький и толстый агозлиц, кричал, будто ревел бык. В вытянутой руке он держал извивающегося протея и время от времени тискал его, заставляя принимать различные формы.
– Смотрите, леди и джентельмены, смотрите, какие формы! Какие необычные и захватывающие образы!
В этот момент протей превратился в лучевую звезду, сердцевина которой окрасилась в голубовато-зеленый цвет, а каждая о конечность - в огненно-красный. От тычков безжалостного торговца он постепенно изменялся: молекулы его тела теряли сцепление друг с другом и складывались в новую устойчивую структуру.
– Смотрите, леди и джентельмены, какие очаровательные образы змеи, дерева, а вот - и могильного червя!
Агозлиц торжествующе улыбался, оскаливая все свои пятьдесят четыре желтых зуба длиной до четверти метра.
– Кто сколько даст?
– выкрикнул он на гортанном языке Варлаама.
– Кто пожелает купить это создание из далекой солнечной системы?
– Пять стелларов, - сказала ярко накрашенная аристократка, стоявшая возле самого торговца.
– Пять стелларов?! Ну, что вы, миледи! Я думаю, первая цена должна быть не меньше пятидесяти! А, может быть, начнем со ста?
Барр Харадон внимательно рассматривал протея. Он уже много раз встречался с подобными существами и имел о них кое-какое представление. Это были необычные создания: как только они покидают родной мир, их сразу охватывает мучительная агония. Их плоть бесконечно меняет формы, и каждое изменение - будто отрываются конечности на дыбе.
– Пятьдесят стелларов!
– прокудахтал один из придворных Властителя Креллига - абсолютного властителя планеты Варлаам.
– Предлагаю пятьдесят стелларов за этого протея!
– Кто назовет семьдесят пять?
– обратился к собравшимся агозлиц.
– Я доставил сюда это существо ценою трех жизней, а раб сейчас стоит не меньше сотни. Неужели вы хотите, чтобы я остался в убытке? Непременно...
– Восемьдесят!
– последовал незамедлительный ответ.
– Сто!
– выкрикнула аристократка из первого ряда.
С повышением цены все больше и больше смягчалось зубастое лицо агозлица. А протей извивался, пытаясь вырваться, принимая то страшные, то трогательные формы. Харадон плотно сжал губы: он знал, что такое страдание.
– Двести!
– сказал он.
– Новый голос!
– ликующе закричал аукционист.
– Голос из задних рядов! Вы сказали: пятьсот?
– Двести!
– сдержанно повторил Харадон.
– Двести пятьдесят!
– поспешил стоящий рядом с Барром аристократ.
– И еще двадцать пять, - сказал молчавший до этого господин.
Харадон нахмурился. Нет, как бы то ни было, он не даст замучить протея до смерти!
– Четыреста!
– крикнул он.
На мгновение над площадью нависла тишина. Послышался смех, напоминающий крик устремляющейся вниз морской птицы. Затем спокойный голос из переднего ряда произнес:
– Четыреста пятьдесят!
– Пятьсот!
– не сдавался Харадон.
– Пятьсот пятьдесят!
Барр ответил не сразу, и аукционист агозлиц вытянул вперед свою полную, короткую шею, высматривая: не набавит ли кто.
– Я слыхал - пятьсот пятьдесят, - тягуче произнес он.
– Неплохо, но все еще недостаточно.
– Шестьсот, - произнес Харадон.
– Шестьсот двадцать пять!
Харадон с трудом подавил желание вытащить иглопистолет и пристрелить своего противника. Он процедил сквозь зубы:
– Шестьсот пятьдесят!
Протей извернулся и принял форму изогнувшегося кота. Толпа была в диком восторге.
Теперь торги превратились в состязание двух человек, остальные были болельщиками, нетерпеливо ожидающими, кто первый уступит. Харадон присмотрелся к своему сопернику: это был рыжебородый придворный с маленькими сверкающими глазками; на его камзоле переливался двойной ряд бриллиантов. Пожалуй, он выглядел чересчур богатым для Барра: перешибить его будет очень трудно.
– Семьсот стелларов, - произнес Харадон. Он поспешно осмотрелся вокруг, увидел стоящего неподалеку мальчишку и подозвал его к себе.
– Семьсот двадцать пять, - спокойно ответил аристократ.
Харадон зашептал:
– Видишь того человека, который только что говорил? Подбеги к нему и скажи, что госпожа послала за ним и с нетерпением ждет.
Он дал мальчишке золотую монету в пять стелларов. Мальчик вытаращил глаза на такой подарок, затем усмехнулся, понимающе кивнул и начал протискиваться между зеваками к аристократу.