И сейчас принцесса Тизмет находилась там. Она нежилась в большой блестящей ванне из порфира, инкрустированного узором из винно-желтого топаза. Из труб, сделанных из отшлифованного зеленого оникса, бледно-розовой струей текла горячая, ароматная и, казалось, шелковистая вода отдаленного озера Эмболейн. Мраморный водопровод длиной в две тысячи миль доставлял сюда эту воду, чтобы обеспечить все удобства гостям понтифекса. Высоко над ванной висели три пары светивших переливчатым зеленым светом ламп. Принцесса полулежала в красивой позе, по грудь погрузившись в воду; ее руки свободно вытянулись по изогнутым краям ванны, чтобы две прислужницы, стоявшие на коленях по обе стороны, могли выполнить свою ежевечернюю обязанность: сохранение прекрасного облика рук, маникюр, полировка удлиненных ногтей безупречной формы и нанесение на них сверкающего платиной лака. Позади, нежно массируя стройную шею Тизмет, стояла ее первая фрейлина, благородная Мелитирра Амблеморнская, компаньонка принцессы с самого детства. В противоположность своей повелительнице, яркой брюнетке, она была обладательницей густых и пышных золотистых волос; бледные щеки Мелитирры оживлял ровный здоровый румянец.

Обычно во время ванны она и Тизмет непрерывно болтали; но этим вечером сказано было очень немного, причем реплики перемежались длительными периодами молчания. После одного из них Мелитирра заметила:

— Что-то, госпожа, мышцы вашей спины сильно напряжены, просто как камень.

— Я сегодня прилегла после обеда, заснула и увидела сон, который врезался мне в память. И я до сих пор не могу прийти в себя.

— Видимо, это был не особенно приятный сон. Принцесса Тизмет промолчала.

— Вероятно, какое-то послание? — спросила Мелитирра спустя еще несколько секунд.

— Сон, — коротко ответила Тизмет. — Просто сон. Милая Мелитирра, не могли бы посильнее размять мне плечи?

Мелитирра опять умолкла и энергично принялась за работу, а Тизмет закрыла глаза и расслабленно запрокинула голову. Под нежной кожей принцессы отчетливо проступали слишком крепкие для стройного тела молодой женщины мышцы. После тревожных снов и видений ее часто мучили судороги, боль от которых не проходила на протяжении нескольких часов.

Леди Тизмет и принц Корсибар были близнецами; сестра появилась на свет всего лишь через несколько минут после брата. Они были похожи: блестящие волосы цвета черного дерева, темные искрящиеся глаза, высокие угловатые скулы, полные губы, сильные подбородки, длинные, но пропорциональные руки и ноги.

Однако в глаза бросались и внешние различия между ними. Корсибар выделялся своим высоким ростом, а леди Тизмет скорее можно было назвать миниатюрной женщиной; при свойственной ей, как и брату, пропорциональности сложения она отличалась редким изяществом. Потемневшая от постоянного пребывания на солнце и ветрах кожа принца выглядела загрубевшей, а у его сестры она оставалась необычайно гладкой и абсолютно белой, словно она постоянно укрывалась от дневного света и бодрствовала лишь по ночам. Если бы не полная грудь и по-женски широкие бедра, принцессу вполне можно было бы принять за хрупкого подростка.

В ванную комнату вошла третья прислужница.

— За дверью стоит маг Санибак-Тастимун. Он говорит, что его срочно вызвали, и просит разрешения войти. Могу я провести его сюда?

Мелитирра рассмеялась.

— Он что, разума лишился? А может быть, сошли с ума вы? Госпожа принимает ванну.

Девушка покраснела и что-то неслышно пробормотала, запинаясь.

— Мелитирра, я потребовала, чтобы он явился немедленно, — ледяным тоном заметила Тизмет.

— Но ведь вы же не могли иметь в виду…

— Немедленно! — прервала ее принцесса. — Мелитирра, разве в ваши обязанности входит защита моей скромности от существ любого вида, даже от таких, которые никоим образом не могут испытывать вожделения к женщине человеческой расы? Пусть он войдет.

— Действительно, что это я… — с деланной веселостью откликнулась Мелитирра, кивая прислужнице.

Су-сухирис появился почти сразу же. Его тощая, высоченная, угловатая фигура была плотно, как клинок в ножны, упакована в ярко-оранжевую кожаную тунику, густо расшитую блестящим синим бисером, а из туники, словно два одинаковых маяка, торчали узкие головы с изумрудно-зелеными глазами. Он остановился у левого края массивной порфировой ванны, и, хотя взгляд его был направлен прямо на ничем не прикрытую наготу Тизмет, в нем читалось не больше интереса к этому зрелищу, чем к каменному бассейну, в котором плескалась ароматная вода.

— Госпожа? — вопросительно произнес он.

— Санибак-Тастимун, мне нужен ваш совет в одном весьма деликатном вопросе. Надеюсь, что могу положиться на вас. И на ваше благоразумие.

Левая голова быстро, чуть заметно кивнула.

— Как-то не так давно вы сказали, что я предназначена для великих дел… Правда, вы не смогли — или не захотели — пояснить, будут ли эти великие дела добрыми или дурными.

— Не смог, моя госпожа, — ответил су-сухирис. Голос был твердым и совершенно определенно исходил из правой головы некроманта.

— Не могли. Что ж, очень хорошо. Предзнаменования были неоднозначными — этим обычно и отличаются знамения такого рода. Вы также сказали мне, что видели и будущее величие моего брата, однако подробности тоже оставались неясными.

Санибак-Тастимун снова коротко кивнул, правда на сей раз обеими головами сразу.

— Сегодня днем я заснула после обеда, — начала рассказывать принцесса Тизмет, — и видела странный темный сон. Может быть, вы сможете объяснить мне его значение, Санибак-Тастимун? Я видела, что я снова дома, что я каким-то образом вновь оказалась в Замке, но нахожусь в какой-то не знакомой мне его части, на северной стороне, где почти никто никогда не бывает. Мне казалось, что я бреду по широкой площадке, плохо вымощенной щербатым кирпичом, огражденной мрачной полуразрушенной стеной, к странному чем-то парапету, откуда открывается вид на такие города, как Гиюн и Госсиф, и какой-то еще город из тех, что лежат за ними — вероятно, Тентаг. Во всяком случае, я находилась именно там, в этом старом и заброшенном углу Замка, смотрела наружу, на города, в которых никогда не бывала, а затем внутрь, на вершину Горы, вздымающуюся высоко надо мною, и спрашивала себя: как же попасть в те части здания, где мне известен каждый закоулок?