Снова отрицательный кивок.

— Ты зажигал сигарету?

В глазах Жанвье появилось удивление, потом едва заметная улыбка. Он понял мысль Мегрэ.

— Да. — Он опять опустил веки.

Согласно заключению врача, выстрел был сделан с расстояния примерно в десять метров. Поблизости от дома мадемуазель Клеман фонаря не было, и, зажигая сигарету, Жанвье мог стать более заметной мишенью.

— Ты не слышал, чтобы где-нибудь открывалось окно?

Раненый подумал, потом, немного поколебавшись, отрицательно качнул головой.

— А может быть, окна открывались раньше?

Утвердительный кивок.

Погода стояла такая теплая, что это было естественно.

— В доме мадемуазель Клеман тоже?

Опять утвердительный кивок.

— Но не в ту минуту, когда раздался выстрел?

— Нет.

— Ты никого не видел и не слышал?

— Нет.

— Не помнишь ли, в какую сторону ты смотрел, когда тебя настигла пуля?

Из положения тела в самом деле нельзя было ничего заключить, потому что наблюдались случаи, когда раненный пулей человек, падая, поворачивался кругом или на пол-оборота.

Усилие, которое Жанвье пришлось преодолеть, чтобы вспомнить, мучительно отразилось на его лице. Мадам Жанвье уже не слушала их. И не только из скромности. Она подошла к сиделке и тихонько разговаривала с ней, видимо расспрашивая ее и даже отваживаясь на робкие советы.

Нет, этого Жанвье вспомнить не мог. И неудивительно. Ведь в тот вечер он столько раз ходил взад и вперед по небольшому отрезку тротуара…

— Успел ты обнаружить что-нибудь новое относительно Паулюса и его сообщника? Может быть, что-нибудь такое, что не фигурирует в твоих рапортах?

Это могло быть единственно допустимым объяснением, но и тут Жанвье ответил отрицательно.

— А не обнаружил ли ты неожиданно что-то, касающееся другого дела, может быть даже давнишнего?

Жанвье снова улыбнулся, угадав предположение Мегрэ.

Опять нет. Все объяснения оказывались ложными, отпадали одно за другим.

— Итак, ты зажег сигарету, и в ту же минуту раздался выстрел. Ты не слышал шагов. Ты не слышал никакого шума. Ты упал и потерял сознание.

— Месье комиссар, — вмешалась сиделка, — мне очень неудобно вас прерывать, но приказ доктора для нас закон.

— Только не волнуйся, дорогой Жанвье. А главное, не думай больше об этом.

Он угадал вопрос на губах инспектора: достаточно хорошо знал своего коллегу, чтобы понять его.

— С сегодняшнего дня я переезжаю на улицу Ломон, поселюсь в доме мадемуазель Клеман и в конце концов доищусь правды, верно?

Бедный Жанвье! Видно было, что он представил себе комиссара в доме толстухи. С какой радостью он тоже пошел бы с ним туда!

— Мне нужно уходить, Альбер, — сказала мадам Жанвье. — Я буду навещать тебя каждый день. Мне сказали, что завтра можно будет побыть тут подольше.

При больном она бодрилась, но когда вышла в коридор вместе с Мегрэ, то не могла сдержаться и всю дорогу, не переставая, плакала. Комиссар заботливо вел ее под руку и молчал, не пытаясь утешать.

Он заказал телефонный разговор из своей квартиры, которая теперь казалась ему почти чужой. И не только потому, что он был один, что не с кем было перекинуться словом. Просто он не привык бывать дома в такое время, разве что в воскресенье.

Он открыл настежь все окна и в ожидании звонка стал совать в свой старый кожаный чемодан белье и необходимые предметы туалета.

Ему удалось разыскать мадам Мегрэ в клинике — она добилась разрешения дежурить у сестры, которая понемногу поправлялась. Видимо боясь, что он ее не услышит, мадам Мегрэ говорила каким-то не своим, пронзительным голосом, от которого дребезжала мембрана.

— Да нет, со мной ничего не случилось. Я только хочу тебя предупредить, чтобы ты сюда сегодня вечером не звонила, и объяснить тебе, почему ты не застала меня дома вчера.

Перед ее отъездом они договорились, что мадам Мегрэ будет звонить домой каждый вечер около одиннадцати.

— Жанвье был ранен… Да, Жанвье… Нет… Опасность миновала… Алло!.. Для расследования дела я вынужден поселиться на улице Ломон… В меблированных комнатах… Мне там будет удобно… Да нет же, нет!.. Уверяю тебя… Хозяйка — милейшая женщина… — У него случайно вырвалось это слово, и он тут же улыбнулся. — У тебя есть под рукой карандаш и бумага? Запиши номер… Только звони мне пораньше, так от девяти до десяти вечера, чтобы не будить жильцов.

Аппарат висит в коридоре на первом этаже… Нет, ничего не забыл… Здесь потеплело… Уверяю тебя, пальто мне не понадобится…