— Вы не заметили никакого другого источника света в квартире и утверждаете, что не выходили из этой комнаты?

— Да, утверждаю.

— Где сидела госпожа Буанэ?

— Она села перед секретером и открыла его. Она знала, что я пришел отчитаться перед ней.

— Минутку… Откуда она взяла ключ, чтобы открыть секретер?

На этот раз бывший адвокат чуть заколебался:

— Я… В общем, я не помню… Думаю, что она держала ключ в кармане халата…

— Скажите, господин Дандюран… Если она открыла секретер, ожидая от вас отчета, значит, она держала там деловые бумаги…

— По-видимому…

Месье Шарль размышлял, он стал еще серьезнее.

— Пожалуй, вы правы… Признаюсь, я об этом не подумал…

— О чем вы беседовали все это время?

— Мы никогда много не разговаривали… Помнится, я сказал, что, как видно, простудился в городе и потому пришел в кашне… Я сообщил ей также, что мне, вероятно, придется съездить в Безье.

Мегрэ окинул комнату взглядом и задал совсем неожиданный вопрос:

— Все ли часы ходили в тот вечер?

Комиссар заметил, что некоторые часы остановились, и машинально подошел и подтянул гири. Стрелки показывали разное время.

— Право, я не обратил внимания…

Ну какое это могло иметь значение?

— Заметьте, господин Дандюран, что, хотя целых три этажа отделяют нас от квартиры мадемуазель Поко, звуки ее пианино слышны здесь почти так же четко, как у вас… Слышимость превосходная. Это меня успокаивает — если мне позвонят по телефону, мы обязательно услышим… Продолжаем. Вы сидели на том же месте, что и сегодня? Итак, вы протянули ей конверт, в котором находилось…

— Пятьдесят две тысячи франков… Трехмесячная прибыль от заведения на улице Антен…

— Она пересчитала ассигнации?

— Она всегда их пересчитывала…

— Знала ли она, что вы записываете номера?

— Я никогда не говорил ей об этом… Пока она скрепляла тысячефранковые билеты в пачки по десять штук, я сказал ей, что вот уже несколько недель из Безье не отвечают на наши письма. Наш тамошний управляющий…

Он взглянул на Мегрэ, он был убежден, что тот его не слушает. Ему показалось даже, что комиссар вообще не придает никакого значения тому, что он говорит. Он курил трубку, разглядывал семейные портреты, особенно снимок троих детей; затем его взгляд задержался на фотографии, единственной в своем жанре в этой квартире и изображавшей пышную молодую женщину лет тридцати, с высокой грудью и вызывающим взглядом, настоящую красавицу. Эта женщина была Жюльетта.

— Продолжайте, господин Дандюран…

— В таких делах контроль затруднен, почти невозможен. Я уже говорил вам, что в случае каких-либо нарушений мы не можем обращаться к услугам правосудия. Это и объяснит вам…

Мегрэ распахнул дверь в столовую и снова закрыл.

— Продолжайте, продолжайте… Не обращайте на меня внимания.

На этот раз, в то время пока Дандюран неуверенным голосом продолжал свой рассказ, комиссар просто-напросто вышел из гостиной.

— Я предложил, что я сам поеду в Безье и лично опрошу обитательниц дома, поскольку нет иного способа выяснить среднюю выручку.

— Продолжайте! — приказал издали комиссар.

— Как вам угодно… Помнится, я заметил, что один только плохой сезон не может объяснить такое резкое падение выручки, которая снизилась на две трети по сравнению с предыдущим месяцем…

Комиссар наконец появился на пороге, с любопытством разглядывая месье Шарля. Казалось, он спрашивал себя: «Что делает тут этот тип? И почему он сам с собой разговаривает?»

— Скажите-ка… Когда вы таким образом беседовали, вы не слыхали какого-либо шума в квартире? Вы говорили так же громко, как сегодня?

— Мы говорили совсем тихо… Жюльетта всегда боялась, что, несмотря на снотворное, племянница может проснуться. Кроме того, она опасалась соседей-венгров, целый день она слышала их крики и ссоры. Она уже несколько месяцев пыталась их выселить, но они всеми способами старались удержаться здесь.

— Что же она сделала с пятьюдесятью двумя тысячами?

— Она держала деньги в руке, когда провожала меня до двери…

— В конверте?

— Насколько я помню, она вложила их обратно в конверт…

— Это был обыкновенный конверт?

— Использованный конверт, который я взял у себя на столе. Погодите… Он был желтый. Какую корреспонденцию я получал в этот день? Да!.. Я почти уверен, что это был конверт Лионского кредитного банка с моим адресом, отпечатанным на машинке…

— Вы больше не видели этот конверт?

— Никогда.

В его голосе невольно прозвучала легкая ирония. Уж не думал ли Мегрэ смутить его подобной чепухой?

— Разрешите, я закурю, господин комиссар?

— Да, кстати, ведь вы курили, посещая Жюльетту?