— Пять минут назад кто-то вошел в дом. Я заметил свет в комнате, как будто по ней ходили с карманным фонариком…

— Пошли туда, — сказал Мегрэ.

— Войдем в комнату?

— Конечно, черт возьми!

Чтобы открыть входную дверь, общую для всех жильцов, достаточно повернуть ручку, потому что в бельгийских домах нет консьержек.

Лестница не была освещена. Из комнаты Адели не просачивалось света.

Но как только Мегрэ дотронулся до двери и она приотворилась, он услышал неясный шум, как будто на полу боролись два человека. Месье Дельвинь уже вытащил пистолет из кармана, Мегрэ машинально ощупал стену слева, нашел выключатель и повернул его.

И тут, при свете, они увидели одновременно комическое и трагическое зрелище.

Двое мужчин действительно боролись. Но свет застал их врасплох, так же как и шум, и они застыли неподвижно, не отпуская друг друга. Рука одного держала другого за горло. Седые волосы Виктора растрепались.

— Не шевелиться! — приказал месье Дельвинь. — Руки вверх!

Он закрыл за собой дверь, не выпуская из рук пистолета.

Мегрэ со вздохом облегчения снял кашне, расстегнул пальто и глубоко втянул в себя воздух, как человек, которому только что было очень жарко.

— Быстрее!.. Руки вверх!..

Рене Дельфос упал, потому что, когда он хотел встать, его правая нога застряла под ногой Виктора.

Взгляд месье Дельвиня, казалось, спрашивал совета.

Дельфос и официант кафе теперь стояли бледные, растерянные, в разорванной одежде. Из них двоих наиболее взволнован, наиболее растерян был молодой человек; он как будто не понимал, что с ним происходит.

Более того, он в изумлении смотрел на Виктора, словно вовсе не ожидал встретить его здесь. С кем же он боролся?

— Стойте смирно, ребята! — сказал наконец молчавший все это время Мегрэ. — Дверь хорошо закрыта, комиссар?

Он подошел к месье Дельвиню и тихо сказал ему несколько слов. Дельвинь подал знак в окно инспектору Жирару, чтобы тот поднялся на второй этаж, а сам вышел к нему на площадку.

— Собери столько наших людей, сколько сможешь найти вокруг «Веселой мельницы». Никого не выпускай оттуда. И наоборот, пусть туда входит, кто захочет.

И он вернулся в комнату, где белое стеганое покрывало на кровати напоминало взбитые сливки.

Виктор оставался невозмутимым. Это был типичный официант кафе, как их любят изображать карикатуристы: редкие волосы, обычно прикрывавшие лысину, а сейчас растрепанные, дряблые щеки, выпуклые слезящиеся глаза.

Он поднял плечи словно для того, чтобы уберечься от удара, и трудно было определить, за чем он следил, глядя в сторону.

— Вас арестуют не впервые, а? — с уверенностью бросил ему Мегрэ.

Он был убежден в этом. Это было видно с первого взгляда. Чувствовалось, что Виктор давно уже ждет того момента, когда очутится лицом к лицу с полицией, и что он уже привык к таким встречам.

— Не понимаю, что вы хотите сказать. Адель просила меня зайти сюда и принести ей кое-что.

— Конечно, губную помаду?

— …Я услышал шум… Кто-то вошел…

— И вы бросились на него! Другими словами, вы искали губную помаду в темноте. Внимание! Руки вверх, пожалуйста…

Оба подняли к потолку обессиленные руки. У Дельфоса они дрожали. Не смея опустить их, он вытер лицо рукавом.

— А зачем Адель послала вас?

Зубы молодого человека стучали, но он не смог произнести ни слова.

— Вы присмотрите за ними, Дельвинь?

И Мегрэ обошел комнату, где на ночном столике он заметил остатки котлеты, крошки хлеба и начатую бутылку пива. Он нагнулся, чтобы посмотреть под кроватью, пожал плечами, открыл стенной шкаф, в котором висели только платья, лежало белье и старые туфли со стоптанными каблуками.

Тут он увидел стул, стоявший возле шкафа, забрался на него, провел рукой по верху и вытащил оттуда черный кожаный портфель.

— Ну вот! — сказал он, сходя со стула. — Это губная помада, Виктор?

— Не понимаю, что вы хотите сказать!

— Словом, это то, что вы искали?

— Я никогда не видел этого портфеля.

— Тем хуже для вас! А вы, Дельфос?

— Я… я клянусь…

Он забыл, что на него наведен револьвер, бросился головой на кровать и разразился судорожными рыданиями.

— Так, значит, мой милый Виктор, вы ничего не хотите сказать? Даже почему вы боролись с этим молодым человеком?

И Мегрэ поставил на пол грязную тарелку, стакан и бутылку, стоявшие на ночном столике, положил портфель на их место, открыл его.