Она увидела его около семи часов. Сначала она едва узнала его, потому что вместо его обычной одежды на Джеффе был светло-синий летний костюм. Слава Богу, без галстука, она ненавидела галстуки, они такие чертовски чопорные. Он явно подравнял себе бороду. Какой-то особый случай? О Боже!

— Я тебя едва узнала! — она попыталась притвориться, будто случайно подошла к его столику и задержалась на пару слов.

— Мой день рождения, — подмигнул он. — Строго хранимая тайна.

— Что же ты мне не сказал! — Потому что я должна сыграть с тобой злую шутку.

— Я хотел, чтобы это был сюрприз. Если ты не хочешь, чтобы нас видели вместе в лагере, поехали вечером в город для разнообразия?

— Хорошо, — ей казалось, что у нее выпрыгнет сердце.

— Что-то ты не в восторге! — он удивленно посмотрел на нее.

— Прости, у меня выдался плохой день. — Это прозвучало малоубедительно. — Прости меня, мне надо кое с кем поговорить, Я сейчас вернусь.

Джефф подумал, что происходит что-то странное, сомнений быть не могло. Энн была почти в панике, и он должен добраться до сути.

— Желаете что-то заказать, сэр? — молодая официантка прервала его размышления, заставив его вздрогнуть.

— Да, конечно, — он без интереса взглянул на меню. Он не был голоден, да и жарко сегодня. — Принесите фруктовый сок, грейпфрутовый. И куриный салат.

Он почти допил сок, когда Энн вернулась, скользнула на свободный стул за его столиком. Он кивнул ей и сказал:

— Между прочим, я не видел того надоедливого парня, с которым тогда сидел. Не он ли тот шут гороховый, который...

— Да, небольшая неприятность. Я тоже его с тех пор не видела, — она говорила чересчур быстро, и ее попытка переменить тему была слишком уж очевидна. — Могу сегодня порекомендовать мясной пирог, Джефф.

— Я уже сделал заказ, — он внимательно наблюдал за ней. — Куриный салат. Слишком жарко, чтобы есть что-то горячее, да мы все равно поедем позднее в город, может быть, там и поедим. Там обязательно должен быть индийский ресторан, открытый допоздна, особенно во время отпусков.

— Ах так! — Слава Богу!

— То есть, если ты хочешь поехать в город.

— О да, это было бы чудесно.

— Хорошо, тогда решено, — он заметил, как она побледнела.

Что-то явно тревожило ее; сегодня вечером он это из нее вытянет. В лагере ощущалось какое-то беспокойство, этого нельзя было не заметить. Может быть, это связано с убийствами, наверное, так и есть.

— Увидимся позже, — она встала, схватившись на секунду за спинку стула.

В половине одиннадцатого Энн Стэкхауз пришла в шале Джеффа Биби. Необычно рано для нее, он был едва готов. Она увидела, что он переоделся, сменил светло-синий костюм на брюки, рубашку и шейный платок. Она была вся в напряжении, ее слегка подташнивало. Она решила рассказать ему сегодня; не все, она будет хранить свои официальные тайны, но достаточно много, чтобы убедить его уехать. Если он уедет по собственному желанию, тогда Тони не сможет обвинить ее в том, что она не подсунула ему препарат.

— Надеюсь, что машина заведется, — он запер за ними входную дверь, проверив ее. — Не ездил со дня прибытия сюда. Хотел как-то проехаться куда-нибудь, да одному скучно. И дороги забиты туристами. Отчасти лагерь и привлек меня тем, что ездить не надо. И, коли уж я заговорил о езде, — он украдкой взглянул на нее, увидел, какая она бледная при искусственном освещении лагеря, — ведь осталась одна неделя от моего отпуска. Через неделю я уеду.

— О!

Он надеялся, что этот возглас означал разочарование, но произнесла она его настолько невыразительно, как будто мысли ее были где-то далеко.

— Я вот думаю, — они вышли с территории главного лагеря; просто пустырь, застроенный шале, темные тени между чередующимися фонарями; он взял ее за руку, рука была потная, — Я уже говорил, что смогу, может быть, приезжать сюда на уик-энд, заказывать себе шале.

— Нет! — она замедлила шаг, почти остановилась. — Нет, Джефф, не хочу, чтобы ты это делал.

— Ясно, — внезапно у него засосало под ложечкой. — Это просто летний роман, и через неделю все кончится, не так ли?

— Нет, Джефф! Я не хочу, чтобы все так закончилось, пожалуйста! — она вцепилась в него, прижалась. — Что бы ни случилось, я не могу даже подумать, что не увижу тебя!

Это было безумие, и на секунду он засомневался, не сошли ли они оба с ума. Затем его охватило облегчение; что бы ни было, самое важное для него, что она не хочет конца их связи.

— Я думаю, ты должна мне кое-что объяснить, — произнес он тихо, но твердо.

— Да, но я не могу рассказать тебе всего. Пока не могу, — казалось, она тащила его за собой, озираясь по сторонам, боясь, что кто-то идет следом, подслушивает их. — Но... Джефф, может быть, мы сейчас сядем в твою машину, уедем отсюда и не вернемся? Ты бы... пошел на это?