Это определенно был какой-то пункт контроля; Рут бы непременно отстала, но она не хотела рисковать остаться одной. Если она не будет вместе со своими спутниками, кто-нибудь ее схватит. Вся эта толпа настроена так враждебно, она все еще слышала их свист.

Поперек дороги был опущен красно-белый шлагбаум. Неподалеку стоял домик, напоминающий караульную будку; вокруг были низкие здания с окнами для наблюдения. У Рут заколотилось сердце, она очень сильно испугалась.

Люди, шедшие за ними, тоже остановились, как будто и они боялись приблизиться к этому зловещему месту.

У шлагбаума стояли двое мужчин в одинаковой серой форме и в шлемах с опущенными забралами. Они наблюдали и ждали, их испытующий взгляд выделил из толпы приближающееся трио, не обращая внимания на остальных. Толпа внезапно притихла.

— Мне все это не нравится, — прошептала Валери. — Эти люди похожи на полицейских, но не на обычных полицейских!

Рут украдкой оглянулась, подумав, нельзя ли убежать. Толпа стояла так, словно хотела преградить ей путь к бегству. Они ее схватят, если она побежит, и только Богу известно, что они могут с ней сделать! Если это сон, то я хочу проснуться немедленно. Она не проснулась, стояла там, ее слегка тошнило, голова кружилась. О, где же Гвин и Сара? Она знала, что долго не выдержит. И — о Боже! — она вспомнила: я беременна!

Билли Эванс вышел вперед, почувствовал на себе множество враждебных глаз. Робкий, трусливый, он никогда не любил бывать на виду, ни за что не соглашался участвовать в школьных пьесах в детстве. Терпеть не могу, когда люди на меня глазеют. Чего вам надо? Двое мужчин в форме подошли и встали по обе стороны от него. В одном из домиков открылась дверь, оттуда вышла еще одна фигура в шлеме.

— Простите, сэр, не зайдете ли вы в офис на минутку? Вместе с дамами, — человек, стоявший к Билли ближе других, говорил тихо, как будто не хотел, чтобы собравшиеся слышали его. Он был в некотором замешательстве, но тверд, пытался соблюсти такт. Нам не нужен скандал, это плохая реклама.

— Нет, я не хочу заходить в ваш офис, — Билли Эванс зло посмотрел сквозь заляпанные жиром стекла солнечных очков, — и моя жена не хочет, и ее подруга не хочет. Пропустите нас, пожалуйста!

— Боюсь, что мы не можем этого сделать, сэр. — Третий сотрудник службы безопасности подошел поближе, втроем они встали полукрутом. — Боюсь, что вы не можете покинуть лагерь, — это было произнесено шепотом, который публика уж точно не расслышала. — Для вашего же блага, сэр.

— Лагерь! Какой лагерь?

Люди в форме переглянулись, подошли на шаг ближе.

— Лагерь отдыха, сэр. Где вы отдыхаете.

— Мы не отдыхаем ни в каком лагере, оставьте свои глупости! — Билли побледнел, покрылся потом. Испуганный, притворяющийся, пытающийся выглядеть сердитым. Нападение — лучший способ защиты, это было одно из любимых его высказываний, особенно на стадионе Хоторнз, где команда «Альбион» разыгрывала эту идиотскую защиту. — Да пропустите нас, приятель!

Чья-то рука схватила Билли Эванса за запястье, сильные пальцы вонзились в кожу, вывернули ее, как при китайской пытке.

— Пройдемте с нами, сэр, и без глупостей. Понятно? — голос звучал угрожающе, глаза за забралом были холодные и безжалостные.

— А ну-ка, отпустите моего мужа! — закричала Валери. — Руки прочь от него, слышите? — от страха она заговорила на своем местном диалекте. Эти люди были какими-то особыми полицейскими. Тайная полиция. Это незаконно, ведь Британия — страна демократии. Или, скорее, была таковой. Это узаконенная жестокость. Ноги у нее подкосились; они такие беспомощные, а эта толпа только и ждет момента расправиться с ними. Они могут закидать их камнями, линчевать их. Один из полицейских и ее схватил за руку, потащил за собой. Она оглянулась; третий полицейский держал Рут, которая совершенно не сопротивлялась.

— Вы арестовали нас? — закричала Валери. Сзади послышался взрыв хохота. Подонки!

— Только без шума! — угрожающе прошипел ей на ухо полицейский. — Мы не хотим вам делать больно. — Но мы это сделаем, если нужно.

— Эй, что происходит? — из толпы вылетел парень, прошел вперед, на его веснушчатом лице застыла маска гнева и изумления. — Что выделаете? Рут!

Рут хотела было обернуться, но человек, державший ее, не дал ей этого сделать. — Не обращайте на него внимания, миссис.

Она почти узнала его лицо. Это тот человек, который пять минут назад сидел в той машине. Или это было несколько часов назад? Он, кажется, ее знает. Может быть, если она с ним поговорит...

— Отойди, парень, не твое это дело! Пошел вон! — сотрудник службы безопасности, который держал Рут, начал вытаскивать дубинку.

— Ошибаетесь, это мое дело. Я хочу поговорить с этой женщиной.

— Послушай, — человек говорил на ходу, — эти люди больны. Они потеряли рассудок. Больны! Понял? Им нужен врач, и туда мы их сейчас и отправим. А теперь — мотай отсюда!