Поэма после войны стала одним из наиболее популярных произведений Симонова, особенно среди школьников. «Сына артиллериста» включили в школьные учебники.
Константин Симонов
Сын артиллериста
Был у майора Деева Товарищ - майор Петров, Дружили еще с гражданской, Еще с двадцатых годов, Вместе рубали белых Шашками на скаку, Вместе потом служили В артиллерийском полку.
А у майора Петрова Был Ленька, любимый сын, Без матери, при казарме, Рос мальчишка один. И если Петров в отъезде,Бывало, вместо отца Друг его оставался Для этого сорванца.
Вызовет Деев Леньку: - А ну, поедем гулять: Сыну артиллериста Пора к коню привыкать! С Ленькой вдвоем поедет В рысь, а потом в карьер. Бывало, Ленька спасует, Взять не сможет барьер, Свалится и захнычет.
– Понятно, еще малец! Деев его поднимет, Словно второй отец.
Подсадит снова на лошадь: - Учись, брат, барьеры брать! Держись, мой мальчик: на свете Два раза не умирать.
Ничто нас в жизни не может Вышибить из седла! Такая уж поговорка У майора была.
Прошло еще два-три гола, И в стороны унесло Деева и Петрова Военное ремесло.
Уехал Деев на Север И даже адрес забыл. Увидеться - это б здорово! А писем он не любил.
Но оттого, должно быть, Что сам уж детей не ждал, О Леньке с какой-то грустью Часто он вспоминал.
Десять лет пролетело. Кончилась тишина, Громом загрохотала Над Родиною война.
Деев дрался на Севере; В полярной глуши своей Иногда по газетам Искал имена друзей.
Однажды нашел Петрова: "Значит, жив и здоров!" В газете его хвалили, На Юге дрался Петров.
Потом, приехавши с Юга, Кто-то сказал ему, Что Петров, Николай Егорыч, Геройски погиб в Крыму.
Деев вынул газету, Спросил: "Какого числа?" И с грустью понял, что почта Сюда слишком долго шла...
А вскоре в один из пасмурных Северных вечеров К Дееву в полк назначен Был лейтенант Петров.
Деев сидел над картой При двух чадящих свечах. Вошел высокий военный, Косая сажень в плечах.
В первые две минуты Майор его не узнал. Лишь басок лейтенанта О чем-то напоминал.
– А ну, повернитесь к свету,И свечку к нему поднес. Все те же детские губы, Тот же курносый нос.
А что усы - так ведь это Сбрить!
– и весь разговор.
– Ленька?
– Так точно, Ленька, Он самый, товарищ майор!
– Значит, окончил школу, Будем вместе служить. Жаль, до такого счастья Отцу не пришлось дожить.
У Леньки в глазах блеснула Непрошеная слеза. Он, скрипнув зубами, молча Отер рукавом глаза.
И снова пришлось майору, Как в детстве, ему сказать: - Держись, мой мальчик: на свете Два раза не умирать.
Ничто нас в жизни не может Вышибить из седла! Такая уж поговорка У майора была.
А через две недели Шел в скалах тяжелый бой, Чтоб выручить всех, обязан Кто-то рискнуть собой.
Майор к себе вызвал Леньку, Взглянул на него в упор.
– По вашему приказанью Явился, товарищ майор.
– Ну что ж, хорошо, что явился. Оставь документы мне. Пойдешь один, без радиста, Рация на спине.
И через фронт, по скалам, Ночью в немецкий тыл Пройдешь по такой тропинке, Где никто не ходил.
Будешь оттуда по радио Вести огонь батарей. Ясно?
– Так точно, ясно.
– Ну, так иди скорей.
Нет, погоди немножко.Майор на секунду встал, Как в детстве, двумя руками Леньку к себе прижал.
– Идешь на такое дело, Что трудно прийти назад. Как командир, тебя я Туда посылать не рад.
Но как отец... Ответь мне: Отец я тебе иль нет?
– Отец,- сказал ему Ленька И обнял его в ответ.
– Так вот, как отец, раз вышло На жизнь и смерть воевать, Отцовский мой долг и право Сыном своим рисковать.
Раньше других я должен Сына вперед послать. Держись, мой мальчик: на свете Два раза не умирать.
Ничто нас в жизни не может Вышибить из седла! Такая уж поговорка У майора была.
– Понял меня?
– Все понял. Разрешите идти?
– Иди! Майор остался в землянке, Снаряды рвались впереди.
Где-то гремело и ухало. Майор следил по часам. В сто раз ему было б легче, Если бы шел он сам.
Двенадцать... Сейчас, наверно, Прошел он через посты. Час... Сейчас он добрался К подножию высоты.
Два... Он теперь, должно быть, Ползет на самый хребет. Три... Поскорей бы, чтобы Его не застал рассвет.
Деев вышел на воздух Как ярко светит луна, Не могла подождать до завтра, Проклята будь она!
Всю ночь, шагая как маятник, Глаз майор не смыкал, Пока по радио утром Донесся первый сигнал: