– Вас они также посчитали лучшим? – спросил я. – Только не сочтите мой вопрос оскорбительным. Мне просто интересен критерий отбора в вашем случае.

– Видимо, они посчитали меня хорошим специалистом по выживанию, после того как мне удалось невредимым вернуться домой. А может, решили, что я везунчик, а толика везения наследнику не поме­шает. У хассийцев есть поверье, что находящийся рядом человек способен передавать часть своего умения или здоровья соседу.

– Понятно, все та же сказка об энергетических вампирах…

– Кстати, о вампирах, – проговорил Колир. – Я заметил, что вы путешествуете довольно пестрой компанией. Я могу надеяться, что в обмен на мою откровенность вы удовлетворите и мое любопытство? Какова цель вашего плавания? Если, конечно, это не секрет…

– Да какой тут секрет… У одного из моих друзей похитили жену и продали на невольничьем рынке. Мы узнали, куда ее продали, и теперь направляемся в это место. А компания… Так получилось, что нас вместе связала дорога или, может, судьба…

Колир не стал докапываться до смысла моих последних слов и только спросил:

– В какое место продали жену вашего друга?

– По нашим сведениям, на остров Скорпиона.

– Куда?! На остров Скорпиона? – переспросил и покачал в сомнении головой. – Я выражаю свое глубочаишее сочувствие вашему другу, но что-нибудь сделать на этом острове мне представляется невозможным. Особенно после того, как там взял власть в руки форменный безумец, называющий себя эмиром и одновременно посланником истинной веры. К моему стыду, мне его титулы ни о чем не говорят, но сами за себя говорят его дела. Во время моих скитаний мне довелось бывать на Архипелаге. Так вот, если Архипелаг является пугалом для большей части Лаокона, то таким же пугалом для Архипелага с недавних пор стал остров Скорпиона.

– А вы не преувеличиваете?

– Нисколько. Расспросите любого встречного в Хассийском княжестве, и, я уверен, вам скажут то же самое. Впрочем, что мы все о грустном, попробуйте лучше вот этого вина. В Миносе его не найти.

Вино действительно оказалось великолепным. Мы решили, что одной бутылки будет мало, и потребовали у хозяина кабачка еще одну. Вино оказалось достаточно коварным, но кружило голову с какой-то особенной, необременяющей веселой легкостью. После него не тянуло в сон, наоборот, все то солнечное тепло, которое впитал виноград, бурлило в крови и давало какую-то эйфорию.

– А где находятся ваши друзья? – несколько заплетающимся языком спросил Колир – Я бы хотел отведать этого вина с ними.

– Они не такие ранние птпашки, как мы с вами, и любят поспать Потом, они собирались посетить местные бани. Нам вчера посоветовал это сделать капитан Бент.

– О да, бани Бальдура – это что-то, но, – тут Колир заговорщицки улыбнулся, – я знаю кое-что получше Предлагаю вам составить мне компанию для похода в один прелестный особнячок Там такие мулаточки! Ум-м! Пальчики оближешь! Настоящие жрицы любви!

Меня бросило в жар от слов захмелевшего Колира.

– Вы предлагаете мне пойти в публичный дом?

– Как-как вы сказали? Публичный дом? Очень интересное выражение. Надо будет с девочками поделиться, может, им и понравится.

– Тогда я вас не понял… Вы же приглашаете меня посетить девочек?

– Совершенно верно, – засмеялся Колир, но неожиданно нахмурился: – Мне не нравится, как вы произнесли слово «девочки». Оно в ваших устах имеет какую-то негативную окраску.

– Но как же еще можно относиться к женщине, продающей свое тело за деньги?

– Свое тело за деньги, как вы выразились, продают портовые шлюхи в Миносе. – Колир погрозил мне пальцем. – Я вам запрещаю даже думать так об искусницах веселых домов Бальдура. Нельзя осуждать то, что не видел. Теперь вы просто обязаны посетить веселый дом. И я буду не я, если вы не заберете свои слова обратно! – Эгон Колир поднялся и крикнул: – Кабатчик! Еще три бутылки этого чудесного вина! Мы с моим другом хотим угостить девочек из Розового дома!

После чего он, не слушая моих, если честно сказать, слабых возражений, повлек меня к выходу.

Наконец-то я более или менее пришел в себя. Правда, во всем теле еще чувствовалась неимоверная слабость, так что даже путь на палубу дался с большим трудом. Когда я устроился в шезлонге, рубашка была мокрой от пота, а руки противно дрожали.

– Лучше бы мы остались в каюте, – корила меня Леда, поднося второй шезлонг. – Тебе еще рано подниматься.

– Сколько же можно лежать! – пытался возражать я. – Пора и ходить начинать учиться.

– Ты мог бы начать учиться ходить с завтрашнего утра, – не унималась Леда.