— Я буду есть камни… только пусть он любит меня…

Толпа гомонит. Никто не понимает.

— Он самый лучший, самый красивый, — не замечая ничего вокруг, говорит она в пространство, горам, что высятся сразу за селением. — Он сильный. Никто не может так, как он, копать ямы… Это тяжело… на жаре… Он копает их пять лет…

— В бороде у него водятся ящерицы и змеи! — говорит вождь.

— У него такая хорошая улыбка… И глаза ласковые, смешливые… Я люблю его синие глаза… его светлые волосы… и сильные руки…

— Замолчи, — грозным голосом, в котором звучит страдание, говорит вождь, — иначе я прокляну тебя.

— Мне все равно. Он позовет — и я побегу к нему… босиком… Только пусть он позовет меня!

Никто не верит, но всем страшно. Вождь тоже не верит — солнце раскалило каменистые дороги так, что на них можно готовить еду.

— Снимите с нее сандалии! Развяжите ее! — У вождя черное от гнева лицо. — Иди!

Солнце уже почти село, воздух синий, как озеро в горах.

Она делает шаг, другой и плачет от нестерпимой боли. Все расступаются перед ней и молчат, пряча глаза. Она встает на цыпочки и бежит по дороге. Вождь горестно смотрит ей вслед.

На развилке она останавливается, я выступаю из темноты, и мы бросаемся друг к другу. Я подхватываю ее на руки и несу бережно, как самую драгоценную свою ношу. Она плачет и исступленно целует меня…

Мы лежим на теплой земле, обнявшись.

— Ты моя звездочка… моя милая… цветочек, распустившийся весной в горах…

— Еще, — требует она.

— Ты мое солнце, без которого мне не выжить…

— Солнце кусается…

— Но без солнца — не выжить.

— Я рожу тебе сына. Он будет помогать нам копать ямы.

— Ты даже не спрашиваешь, зачем я это делаю…

— Ты не можешь делать что-нибудь плохое. Значит, тебе нужно.

Лучший ответ, который мужчина может услышать от женщины!

— Ты плачешь? — спрашивает она.

Я вскакиваю на ноги. С черного ночного неба падают тяжелые редкие капли.

— Я просила… я просила их подарить нам дождь, — взволнованно твердит она. — Они услышали… О боги, как мне благодарить вас?!

Дождь все усиливается и переходит в страшный ливень, невозможный в здешних местах, — наверное, такое случается раз в тысячу лет! Целые реки текут по моему плато, бурлят и ревут, как рассерженные медведи, и она смеется, глядя, как я пляшу под дождем…

Мы поднимаемся на Корону несколько часов. Она едет на моей спине, потому что не может идти.

— Тебе тяжело, — время от времени жалостливо говорит она.

— Да ты просто пушинка, — возражаю я, отдуваясь. — Ты обязательно должна это увидеть.

Мы достигаем скалистой площадки на склоне Короны, отдыхаем, потом я беру ее на руки и подхожу к краю.

Она долго смотрит вниз и взволнованно говорит:

— Это так красиво… Это сделал ты?

— Да.

На ресницах у нее дрожит слеза.

— Я люблю тебя!

Вокруг простираются синие дали, окаймленные горами, курятся вулканы, сверкают горные озера, бегут дороги. А на моем плато раскинулась в полете прекрасная белая птица — я рисовал ее пять лет, обнажая нижний, белый, слой пампы.

— Ей нужно второе крыло, — говорит она. — Мы нарисуем его вместе.

— Да. Без крыла не полетишь…

— Будто живая, — восхищается она, и я целую ее.

— Тебе нравится?

— Очень. Смотри!

На мою огромную птицу с неба вдруг падает серебристый диск…

— О боги, как мне благодарить вас?! — потрясенно шепчу я.

Я быстро иду к тропинке, по которой мы только что поднялись.

— Ты не будешь бояться? — спрашиваю я. Она кивает. Я усаживаю ее на теплый камень. — Жди меня здесь, сколько бы ни пришлось ждать!

— Всю жизнь, — успокаивает она.

Я бегу что есть сил к своей птице. Она на месте, как и серебристый диск с белой птицей на боку. Я подбегаю к нему, и навстречу мне выходит мужчина. Мы обмениваемся крепким рукопожатием, он хлопает меня по плечу.

— Сигнал был таким коротким и слабым, офицер, — говорит он. — Если бы не ваша птица… Долго же мы вас искали… Где произошла авария?

Я киваю на соседнюю горную цепь.

— Вдребезги. Еле очухался. Ничего, уже все в прошлом.

— А кто это вас? — помявшись, спрашивает он про мое разбитое лицо.

— Это за дело. Я украл у них солнце.

Понимая, что я шучу, он вежливо смеется.

— Вперед?

— Только заберем мое солнце, — отвечаю я.

Модуль делает над плато круг и подлетает к Короне.