Анатолий впился взглядом в ту часть неба, где летчики на тупоносых "ястребках" пытались зайти друг другу в заднюю полусферу - занять исходную позицию для открытия "огня". Неоднократное пребывание одного самолета в хвосте другого давало право считать, что бой выигран и "враг" повержен.

–  Что они делают?! Они же на пределе возможностей самолетов пилотируют! - воскликнул Анатолий, полностью отключившийся от происходившего на земле.

В это время УТИ-4 все настойчивее шел наперерез "ишачку" Федоренко. Федоренко, один из лучших мастеров высшего пилотажа в школе, не сдавался. Его самолет резко взмыл, потом сделал переворот через крыло и устремился к земле.

–  Что-то у них не то, Бесконечный, - заволновался Сергей, назвав Глеба школьным прозвищем, полученным за высокий рост.

Моторы самолетов завывали так, что брало за душу. Люди на аэродроме бросили свои дела. Все смотрели в небо, в сторону "дерущихся". Фадеев взглянул на "грибок", где за столиком сидел руководитель полетов. Видно было, что начавшееся на аэродроме волнение передалось и ему. Руководитель полетов сделал несколько распоряжений, и два курсанта бросились выполнять приказание. Через несколько секунд вместо посадочного Т на поле появился знак немедленной посадки. Взглянув на него, Глеб загоготал:

–  Надумал! Разве в таком азарте они его увидят!

–  Да-а, - подтвердил Сергей. - Они, наверное, уж и забыли, что где-то существует земля...

Каждый прекрасно понимал: когда пилотируешь и у тебя все получается, душа поет и точно так же забываешь обо всем на свете.

–  Смотрите, они сейчас столкнутся! - крикнул Сергей.

На аэродроме все стихло. Все смотрели в сектор третьей зоны, где в пылу учебного боя два самолета кружились в замкнутом круге, не желая уступить один другому. Фадеев невольно представил себе настоящий воздушный бой с вражескими истребителями, где в любой из таких вот моментов тебя может прострочить пулями враг... Мурашки забегали по спине. От недоброго предчувствия сжалось сердце. "Нет, добром этот бой не закончится", - подумал Анатолий.

В это время завертелся винт на одном из находящихся на земле самолетов, и едва ли не прямо с" стоянки взмыл вверх УТИ-4. Сделав разворот, он направился в зону воздушного боя. "Пошел разобраться на месте", - подумали все. Летчики и техники напряженно следили за поединком двух воздушных бойцов. А пара "ястребков", словно боясь, что им помешают завершить схватку, ускоряла и ускоряла темп боя.

–  Наконец-то зашел!.. - выдохнул Глеб.

Анатолий уже увидел УТИ-4 в хвосте самолета Федоренко, но в это мгновение И-16 круто развернулся, на какую-то долю секунды будто повис в воздухе, затем повалился на левое крыло и завертелся в крутом штопоре. Аэродром замер. Сердца и взоры всех были обращены туда, где один самолет по непонятной причине, все увеличивая вращение и ввинчиваясь в воздушную массу, безоглядно несся к земле; второй летел по пологой спирали, описывая круги рядом с ним, а третий, не в силах предотвратить трагедию, снижался и беспомощно наблюдал падение "ишачка". Спирали двух самолетов напоминали прощальный эскорт, а пронзительный свист моторов звучал как траурная мелодия.

В разных местах аэродрома послышались крики. Перебивая друг друга, люди советовали летчику, как нужно поступить, словно бы их советы Федоренко мог сейчас слышать. Здравый смысл, мастерство и своевременная реакция на опасность еще могли бы его выручить, а летчик почему-то медлил. Вот наконец-то самолет начинает прекращать вращение. Но люди не успели обрадоваться, как "ишачок" завращался в обратную сторону. До земли оставалось триста, двести метров, и словно гром прогремел - весь аэродром на одном выдохе крикнул: "Прыгай!" Маленькая фигурка летчика отделилась от кабины и понеслась к земле. Раскрылся парашют, но было слишком поздно...

Три молодых сержанта стояли, не в силах произнести ни слова. Командиры отдавали распоряжения, люди бежали к месту падения. Выйдя из оцепенения, Есин, Фадеев и Конечный тоже бросились к месту катастрофы. Фадеев подбежал первым. То, что так недавно было самолетом, образовало небольшую яму, обломки веером разлетелись вокруг. Некоторые детали обуглились, от других тянуло дымком. Примчавшийся на машине врач осторожно стал поднимать тело Федоренко. Быстрое и такое трагическое исчезновение человека из жизни, которое нельзя было предотвратить и которое произошло на глазах у всех, потрясло каждого.

Друзья-сержанты возвращались на стоянку. Первым нарушил молчание Анатолий:

–  Почему же он не вывел самолет из штопора? - медленно, в раздумье произнес он.

–  Вопрос мудрейший, Толя, а ответ - в обломках, - вздохнул Есин.

–  Почему самолет все время вращался, начиная с высоты двух тысяч метров, а перед самой землей перешел в обратный штопор?

–  не унимался Фадеев.

Друзья остановились, недоуменно глядя на него.

–  Чего ты от нас хочешь? - спросили одновременно Глеб и Сергей.

–  Чтобы вы тоже думали, думали и думали: почему самолет не вышел из штопора?

–  Начальство разберется и нам скажет, - сухо ответил Есин.

–  А выводить-то нам придется, Сережа, - кольнул его взглядом Фадеев. В настоящем воздушном бою может всякое случиться. И там не у кого будет спросить, какие неполадки в твоем самолете и что надо делать...

2

Последующую неделю в школе говорили в основном о катастрофе. Ребров сидел на гауптвахте. Из Ростова приехала комиссия. Разложили на земле детали, оставшиеся от самолета, опрашивали свидетелей воздушного боя.