СМЫШЛЁНЫЕ ПТИЦЫ

Я поехал в деревню к приятелю Ивану Антоновичу, чтобы договориться насчёт охоты.

Войдя в знакомый домик, я совсем неожиданно оказался свидетелем маленькой семейной сцены. Мой приятель сидел на стуле, сконфуженно опустив голову и пощипывая себя за бороду. А перед ним, вызывающе подбоченясь, стояла его седая, почтенная супруга Анна Саввишна и насмешливо говорила:

– Ну какой ты охотник, если даже ворону и ту подстрелить не можешь! Индюк ты, а не охотник! Индюк, индюк...

– Ну, матушка, при чём же тут индюк?
– развёл руками Иван Антонович.

– А при том, что он тоже вроде тебя: пыжится, тужится, а никакого толку и нет. Одна болтовня: блум-блум-блум. Раскрылетится на весь двор...

Анна Саввишна уже хотела продемонстрировать, как именно раскрылетившись ходит индюк, растопырила руки, повернулась к двери и тут только увидела меня.

– Батюшки, к нам гость пожаловал!
– весело воскликнула она.
– А мы тут с Ваней заговорились и не заметили.

– Да, да, заговорились, - покачал головой Иван Антонович, пожимая мне руку.
– Уж с моей Анной Саввишной много не наговоришься. Командир. Ей бы не птичником ведать, а войском командовать.

– А что же, если понадобится, и скомандую. Это ты вот с воронами никак не справишься.

Иван Антонович даже крякнул с досады:

– Дались ей эти вороны, хоть из дому беги!

– Так разве я не права?
– Анна Саввишна обернулась ко мне. Послушайте, разберите сами. Дали мне птичью ферму, каждый день на откорм птиц еду отпускают: отрубей, хлеба, картошки и всякую всячину. А мы кого ворон откармливаем! Только еду вынесу, как налетят, кур отгонят, всё разом пожрут. До того разожрались, еле-еле летают.
– Анна Саввишна насмешливо кивнула в сторону мужа.
– А мой охотник ничего с ними поделать не может.

– Да что же с ними поделаешь?
– опять развёл руками Иван Антонович. Я и ума не приложу. Только с ружьём на птичник покажешься, их будто ветром сдует, ни одной нет. А как ушёл, опять налетели.

– Это тебе не тетеревей стрелять, - засмеялся я.
– Ворона - птица смышлёная, её трудно перехитрить.

Целый вечер ушёл у нас на обдумывание такой и впрямь замысловатой охоты.

Наконец мне пришла в голову интересная мысль: завтра же утром Иван Антонович оденется в платье и шубу Анны Саввишны, повяжется платком, возьмёт ружьё, ведро с кормом и пойдёт кормить птиц.

Посмотрим тогда, кто кого перехитрит.

Все одобрили мой план, и мы, очень довольные хитрой выдумкой, отправились спать.

Утро началось с маленького маскарада. Иван Антонович надел поверх брюк длинную юбку, накинул на плечи женину шубу, повязался платком и стал похож на волка из "Красной Шапочки", когда тот нарядился в чепец и платье бабушки.

– Ну и чучело!
– всплеснула руками Анна Саввишна.
– Да как ты выйдешь во двор, все вороны от одного страха помрут!

Действительно, вид у Ивана Антоновича был весьма оригинальный. Из-под надвинутого на самые брови платка смотрели растерянные глаза и уже совсем неуместно торчали усы и седая окладистая борода.

– Чёрт знает что придумали!
– смущённо бормотал он.
– Ещё встретишь кого на дворе, на весь район ославят.

Иван Антонович торопливо взял ведро с птичьим кормом, затем, по старой охотничьей привычке, ловко вскинул на плечо ружьё и отправился на птичий двор.

Мы с Анной Саввишной тоже вышли из дома и издали смотрели, что будет.

– Кур-кур-кур!
– тоненьким голосом начал звать Иван Антонович, рассыпая по кормушкам еду.

Не успели куры опомниться и принять адресованное им приглашение, как уже целая стая ворон слетелась на ближайшее дерево, ожидая, когда бородатая птичница отойдёт в сторону. Но в этот раз нахальные птицы жестоко ошиблись. Птичница прицелилась и выпалила в самую воронью кучу.

Поднялся невероятный переполох. Убитые птицы попадали с дерева на землю, а остальные со страшным шумом и гвалтом разлетелись в разные стороны.

– Я вам, негодницы!
– грозил им вслед Иван Антонович.
– Будете у меня колхозное добро воровать!

В этот день ни одна из крылатых воровок не смела и носа показать на птичий двор.

Но на следующий день вороны как ни в чём не бывало опять заявились к куриному завтраку. Пришлось ещё раз повторить охоту с переодеванием, и она опять увенчалась успехом.

Так продолжалось три дня. И на этом, увы, торжество нашей затеи окончилось. Смышлёные птицы, видно, разобрались, в чём тут дело, и, завидев ещё издалека воинственную "птичницу", разлетались прочь.

Зато стоило на двор прийти с ведром Анне Саввишне, как вороны с радостным криком уже летели ей навстречу.

– Неужели они в лицо меня узнают?
– удивлялся Иван Антонович.

– И ничего нет мудрёного!
– сердито отвечала Анна Саввишна. Бородища-то у тебя какая, страсть поглядеть! Сбрей её и усы сбрей, тогда будет дело совсем иное.