— Когда же мы пойдём? — спросил я.

— Да я бы думал — сегодня, если у тебя особо срочных дел не имеется.

— Какие там дела! — обрадовался я. — Идём, прямо после обеда идём.

— После обеда так после обеда, — согласился Михалыч. — Хотя это время, друг мой, природой отведено для небольшого раздумья.

— Нет-нет, никаких раздумий! — заволновался я. — А то скажете, что полчасика подумаете, а проспите до самого чая, а там и идти некогда.

— Ну что же, значит, на сегодня раздумье отменяется, — грустно вздохнув, согласился Михалыч.

Сейчас же после обеда мы отправились к Петру Ивановичу. Он жил на нижней улице у самой речки. Домик крошечный, в два окошка, и почти совсем в землю врос. Крыша тесовая, лишайниками, мохом обросла. А вокруг домика густые зелёные кусты сирени и жасмина. Из-за них только крыша виднеется да краешек белой, вымазанной мелом стены. Не домик, а настоящий гриб боровик или, ещё вернее, сказочный лесной теремок, в котором живут Мышка-норушка да Лягушка-квакушка.

Когда входили внутрь, Михалычу пришлось согнуться в три погибели, и всё-таки он больно стукнулся головой о притолоку.

Вошли. Я так и замер от восторга, даже с места! сдвинуться не могу. Это же и вправду терем-теремок. Весь домик внутри-только одна комната, но зато какая! Все стены клетками увешаны, и под потолком! тоже клетки. А в них разные птицы. Крик, писк, чириканье, будто не в комнату, а утречком в лес вошёл.

Посреди всех этих птиц за столом сам Пётр Иванович. Сразу он мне показался тоже вроде большой старенькой птицы. Лицо худое, жёлтое, нос длинный, как клюв. А на голове жиденький седой хохолок, будто его кто-то немножко выщипал.

Пётр Иванович сидел у стола и крошил на него творог — кормил скворца с завязанной ножкой.

— Кто там пожаловал? — не отрываясь от своего дела, спросил он.

— Мы, Петр Иванович, — ответил Михалыч. — Пришли больного навестить.

— А, доктор, да ещё с сынком! — воскликнул старичок. — Проходите, проходите. Я сейчас… — И, обращаясь к скворцу, сурово добавил: — Уродничаешь, не хочешь есть, и не надо!

— Хочу, хочу! — хрипло закричал скворец, пытаясь щипнуть хозяина за палец.

— Ничего ты не хочешь! — сердито ответил тот. — Только балуешься!

Мы сели возле стола на табуретки.

— Ну вот и всё моё хозяйство! — сказал, улыбаясь, Пётр Иванович, показывая рукой на птичьи клетки. — Так с этими дурачками и живу весь свой век. Я их пою, кормлю, а они мне песенки распевают. А вот это — ваш больной. Видите, какой озорник.

Пётр Иванович подставил скворцу ладонь. Тот сейчас же вскочил на неё и принялся щипать клювом за пальцы.

Михалыч надел очки, желая получше разглядеть, как держится гипсовая повязка на ножке птицы.

Пётр Иванович пододвинул руку поближе.

Тут скворец оставил в покое пальцы хозяина. Он приподнял головку, поглядел на Михалыча и потянулся клювом к его очкам.

— Стащит, стащит! — заволновался Пётр Иванович, отдёргивая руку вместе со скворцом.

— Ах ты, плутишка этакий! — засмеялся Михалыч. Он внимательно осмотрел больную ножку птицы и остался доволен.

— Всё в порядке, зажило отлично, — сказал Михалыч. — Но повязку снимать, пожалуй, рано. Пусть походит в ней ещё с недельку. Ножку она не давит, а всё-таки это поддержка, на кости меньше нагрузки.

Потом мы стали осматривать других птиц. Кого-кого тут только не было: чижи, щеглы, синицы, овсянки, поползни… Я уж всех и не упомню. Очень многие жили у Петра Ивановича по нескольку лет. Они были совсем ручные: вылетали из клеток, носились по всей комнате, а потом сами же возвращались обратно в свой домик.

— Они у меня и по воле летают, — сказал Пётр Иванович. — Я их почти каждое утро прямо в клетках в сад выношу. Открою дверцы — пусть погуляют, крылышки поразомнут.

— А не бывало такое, что совсем улетят? — спросил Михалыч.

— Как не бывало! Всякое случается, — добродушно отвечал Пётр Иванович. Иная по дурости улетит, а иная с пути собьётся, дорогу обратно в свой дом не найдёт. А какую ястреб на грех поймает. этого, чтобы совсем не пропадали, никак нельзя.

— А как же вы их ловите? — заинтересовался я.

— Ловлю-то как? Да по-разному: и сеткой, и западнями, и плёнками. Для разных птиц разные способы имеются. Вот если интересуешься этим делом! сынок, отпросись у папаши да приходи ко мне пораньше утречком, на зорьке. Вместе на ловлю сходим, тогда и сам увидишь.