Как и другие части, немногочисленный по своему составу 207-й дальнебомбардировочный авиаполк выполнял в тот день второй боевой вылет. Подвесив бомбы и дозаправившись горючим, вторично вылетал и экипаж капитана Николая Францевича Гастелло. Имея за плечами несколько десятков боевых вылетов на Халхин-Голе, в Финляндии, он участвовал и в боевом вылете корпуса в первый день Великой Отечественной войны. На митинге перед боем коммунист Гастелло горячо и взволнованно сказал:

– Что бы ни ждало нас впереди, все пройдем, все выдержим. Никакой буре нас не сломить, никакой силе не сдержать!..

Примерно через полтора часа полета экипажи вышли в район южнее Радошкевичи. Обнаружив на шоссе большую вражескую моторизованную колонну, Гастелло выбрал наибольшее скопление заправлявшихся фашистских танков, автомашин и атаковал врага. Штурман Анатолий Бурденюк точно положил авиабомбы в цель.

Командир эскадрильи делает второй, третий заход, воздушный стрелок-радист старший сержант А. А. Калинин и занявший место люкового стрелка адъютант эскадрильи (начальник штаба) лейтенант Г. Н. Скоробогатый обстреливают разбегающихся в панике гитлеровцев. Захлебываясь, непрерывно бьют по нашему самолету вражеские зенитки.

И вот уже при отходе от цели в бензиновый бак самолета попадает снаряд. Возникает пожар. Попытка сбить пламя не удалась. Огонь все более разгорался от встречного потока воздуха. Это с болью в душе наблюдали, не в силах ничем помочь, летевшие в паре с капитаном Николаем Гастелло заместитель командира эскадрильи старший лейтенант Федор Воробьев и штурман лейтенант Анатолий Рыбас.

На их глазах самолет, объятый пламенем, стал крениться вправо. Гастелло сумел выровнять его, затем развернул машину на скопление фашистских танков и автомашин, перевел в пикирование и врезался в гущу неприятельской техники. Вплоть до роковой секунды из пылающего самолета летели по врагам огненные трассы разящих пуль. Это вели огонь лейтенанты А. А. Бурденюк, Г. Н. Скоробогатый и старший сержант А. А. Калинин. Они сражались до конца...

Когда командир 42-й дальнебомбардировочной авиадивизии полковник М. X. Борисенко доложил о героическом подвиге капитана Николая Гастелло, совершившего огненный таран, я приказал выслать самолет с фотоустановкой и сфотографировать с малой высоты место гибели экипажа. Буквально на другой день мы с бригадным комиссаром А. К. Одноволом держали в руках снимок, на котором отчетливо были видны воронка, образовавшаяся на месте удара самолета о землю, отброшенные при взрыве части корабля и много сгоревших вокруг фашистских танков и автомашин. Дорогой ценой заплатил враг за гибель легендарного экипажа Гастелло!

Я держал в руках снимок и думал, какая же огромная нравственная сила нужна человеку, чтобы пойти на такой жертвенный подвиг!

Все летчики соединения были потрясены героической гибелью экипажа, испытывая одновременно глубокую печаль и гордость. Печаль оттого, что потеряли такого хорошего, душевного и отзывчивого летчика, как Николай Гастелло, членов его экипажа. А гордость - потому, что своим подвигом Гастелло и его экипаж продемонстрировали непревзойденный моральный дух, доблесть и боевые качества советского воина. Ничто, даже угроза смерти, не может заставить его покориться врагу. До последней минуты жизни он помнит о высоком долге перед Родиной и даже смертью своей утверждает победу!

Мы с бригадным комиссаром А. К. Одноволом сделали обоснованное представление о присвоении капитану Николаю Францевичу Гастелло звания Героя Советского Союза. И 6 июля 1941 года в сообщении Советского информбюро, переданном по радио, вся страна узнала об огненном таране летчика.

Ровно через месяц после совершения подвига, 26 июля, капитану Гастелло посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. Орденами Отечественной войны I степени Родина отметила членов героического экипажа - штурмана коммуниста А. А. Бурденюка, воздушного стрелка-радиста комсомольца А. А. Калинина, люкового стрелка комсомольца Г. Н. Скоробогатого. Мне хочется дословно привести письмо Франца Павловича Гастелло, присланное командиру авиаполка, где служил его сын-герой. Оно очень правильно, по-моему, показывает истоки советского патриотизма и мужества Героя Советского Союза Н. Ф. Гастелло. Вот оно:

"Фамилию нашу правильно писать "Гастылло". Это потом, когда в тысяча девятисотом пришел на заработки в Москву, меня по-московски стали называть "Гастелло".

Происхождение наше из-под города Новогрудок, деревенька Плужины. Сырая земля в тех местах: очень много крови впитала. В девятьсот четырнадцатом и в гражданскую тоже фронт был, как теперь.

Я все думал, нашу деревеньку сровняли с землей. Нет, стоит. Летом перед самой войной Николаю случилось над теми местами летать. Прислал письмо.

"Ну, папа, - пишет, - вчера Плужаны с воздуха разглядел. Только очень высоко летел. Вот какими они показались мне" - и внизу кружочек обвел.

Всегда любил пошутить. Но заметно: шутит, а самому приятно, что увидел наконец отчий край (он Плужан и не знал до этого - он в Москве рожден).

А Ворончу не увидел. Ворончу в революцию, наверное, сожгли. Имение было. Там на панской конюшне моего отца и мать секли в крепостное время. Там и я смолоду батрачил.

...Я свою судьбу подле вагранки нашел. Больше двадцати лот проработал на Казанской железной дороге в литейных мастерских, состоял при огне. Сначала страшно было, потом приловчился, понравилось. Искры брызжут. Чугун в ковши пошел. Белой струёй хлещет. По-моему, ничего красивее нет.