Кроме визуального наблюдения командира, находившегося возле цели, качество бомбометания подтверждалось фотоснимками, донесениями партизан, войсковой разведки, другими документами. А когда советские войска освобождали местность от фашистских захватчиков, авиационные командиры старались обязательно побывать на железнодорожных узлах, покинутых немецких аэродромах, на других объектах бомбометания, чтобы собственными глазами увидеть и опросом местных жителей уточнить результаты наших ударов по врагу.

Так было и утром 5 мая, когда я направился в только что освобожденную от фашистских оккупантов станицу Крымская. Осмотрев немецкие позиции, подвергнутые нашей бомбардировке, убедился, что били мы точно и эффективно. На подступах к населенному пункту, на узлах обороны и в немецких траншеях виднелись воронки большого диаметра. Видел я и разбитые дзоты, заваленные окопы. Отчего, признаться, в станицу въезжал не со спокойной душой. Особенно волновало состояние юго-западной окраины Крымской, по которой мы наносили удар. Точно ли бомбили наши экипажи в ночных условиях? Оказалось, точно! Огневым позициям противника, расположенным на этой окраине, досталось основательно. А дома мирных жителей, можно сказать, уцелели. Жива оказалась и теща генерала Хрюкина.

Едва утихли бои в станице Крымская, трудолюбивые и энергичные казачки принялись белить хатки, наводить порядок, чистоту. Жизнь шла своим чередом.

После освобождения Крымской войска 56-й армии не смогли развить дальнейший успех из-за недостатка сил и средств. Постепенно затихали боевые действия и на остальных участках Северо-Кавказского фронта, в том числе и на Малой земле, героически защищаемой частями 18-й армии.

По указани. Ставки Северо-Кавказский фронт с 7 июня закреплялся на достигнутых рубежах, готовился к новой наступательной операции.

В течение двух месяцев продолжавшиеся воздушные сражения на Кубани завершились крупной победой наших ВВС. Советская авиация разгромила лучшие немецкие эскадры, уничтожив в воздушных боях и на аэродромах 1100 самолетов противника{51}. Это коренным образом изменило дальнейший ход нашей общей борьбы за стратегическое господство в воздухе на всем советско-германском фронте.

Воздушные сражения на Кубани оказали существенное влияние и на развитие оперативного искусства ВВС. Здесь успешно было осуществлено оперативное взаимодействие авиации нескольких фронтов, ВВС Черноморского флота и группы АДД, что позволило действовать по единому плану и завоевать оперативное господство в воздухе.

На Кубани дальнейшее развитие получил принцип массированного применения авиации на направлении главного удара сухопутных войск, быстрый перенос усилий ВВС с одного направления на другое, непрерывное воздействие на противника: ночью - АДД и фронтовые ночные бомбардировщики, днем - фронтовая авиация. Новыми тактическими приемами и способами борьбы обогатились летные кадры.

Вражеская авиация, так же как и наши ВВС, располагала ограниченным количеством аэродромов. Она была стеснена относительно малым радиусом действия своих бомбардировщиков. Основные самолеты АДД почти в два раза превосходили фашистские бомбардировщики по дальности полета. Это вынуждало гитлеровцев базироваться скученно на крупных аэродромах, хорошо прикрывая их средствами ПВО. И наши авиасоединения приняли участие в воздушной операции по ослаблению авиационной группировки гитлеровцев. Удары наносили преимущественно по наиболее отдаленным аэродромам немецких бомбардировочных соединений, активно действовали и на поле боя, причиняя врагу ощутимые потери.

В это же время остальные дивизии авиации дальнего действия выполняли бомбардировочные удары в западном и юго-западном направлении. Не буду утруждать читателя перечислением целей, по которым работали мы весной 1943 года, но приведу несколько сообщений разведывательных органов и штабов партизанских соединений, характеризующих боевой эффект наших ударов.

Разведывательные органы как-то сообщили, что в результате бомбометания в ночь на 3 мая 1943 года в городе Минске было разбито здание немецко-фашистской фельд-комендатуры, где в тот момент происходил банкет. Авиация дальнего действия испортила гитлеровцам торжество, уничтожив 158 человек, в том числе 8 генералов. Одновременно наши экипажи разбили немецкую казарму, здание, где размещалась полиция, взорвали склад боеприпасов. Было убито свыше 700 гитлеровцев.

Очень хороший отзыв о действиях АДД прислал Украинский штаб партизанского движения. В документе сообщалось, что бомбардировка военных объектов в районе Киева в ночь на 11 мая причинила фашистским оккупантам огромные потери. Убитых гитлеровцы хоронили 5 дней. По этому случаю немецкие власти объявили траур.

Штаб 17-й воздушной армии прислал нам подтверждение, что в ночь на 16 мая авиация дальнего действия сожгла на железнодорожном узле Днепропетровск 4 вражеских эшелона, подорвала ферму железнодорожного моста через реку Днепр и уничтожила на аэродроме противника 43 немецких самолета.

Наши бомбардировщики полностью уничтожили на железнодорожном узле Могилев находившиеся там эшелоны противника, разрушили железнодорожный мост через Днепр, деревянный мост в пригороде Луппово, 2 склада боеприпасов и склад с продовольствием. Разрушено много здании, в которых размещались фашистские войска, а также дом гестапо. Разбито до 1500 автомашин и 100 мотоциклов.

Столь ожидаемые нами донесения разведывательных органов порой поступали с запозданием, затем по мере сбора новых данных о результатах ударов АДД приходили дополнительные сообщения. Мы прекрасно понимали, как рискованно бывало собирать такие данные, особенно в районе объектов, по которым авиация дальнего действия била многократно. Противник не без основания предполагал, что дело тут не обходилось без наведения бомбардировщиков со стороны наших партизан, подпольщиков, разведывательных групп, и после каждого успешного налета советской авиации гестаповцы, контрразведывательные органы врага принимали меры по выявлению и уничтожению разведчиков, усилению охраны важных объектов.